Чингиз Абдуллаев - Заговор в начале эры

Неизбежный спад эмоций, так бурно проявившихся на процессе Клодия, установил относительное затишье в столице республики. Баланс интересов не нарушили даже состоявшиеся выборы консулов. Кандидат оптиматов, уже достаточно пожилой Квинт Цецилий Метелл Целер, прошел в консулы Рима на будущий год. Вторым консулом был выбран Луций Афраний. Несмотря на серьезные препятствия сенатской партии, Помпею удалось провести своего ставленника. Его поддержали не только помпеянцы, но и большинство популяров, видя в нем реальную оппозицию сенатской партии.

Одним из городских преторов на будущий год был избран Гай Октавий.

Немолодому уже Октавию очень помог на выборах его тесть Марк Аттий Бальб, который был одновременно и родственником Помпея.

Гай Октавий к тому времени успел зарекомендовать себя в Риме как честный и мужественный человек. Имеющий троих детей, он был хорошим отцом и достойным гражданином. Старшая дочь Октавия была от рано умершей первой жены Анархии. Двое других — Октавия-младшая и Октавиан — были от племянницы Цезаря Атии. В момент избрания Октавия будущему императору Рима исполнилось всего три года.

Юлия, дочь Цезаря и двоюродная сестра Атии, любила приходить в дом к родственникам, чтобы поиграть с маленькими детьми. Ей шел уже двадцать второй год, а для римлянок, выходивших замуж в четырнадцать-пятнадцать лет, это был почти предельный возраст.

Ее бабушка Аврелия, не любившая своего зятя Марка Аттия Бальба, происходившего из знатной сенаторской семьи Бальбов из Ариции, тем не менее благосклонно относилась к мужу своей внучки Гаю Октавию, происходившему из плебейского рода Октавиев.

Последняя ступень в римской иерархической лестнице — должность претора — давала Октавию неплохие шансы попытаться через два года выставить свою кандидатуру на консульских выборах и добиться успеха.

Атия приняла Юлию в атрии, где по краям имплювия [148] Имплювий — небольшой бассейн в атрии. были посажены цветы, привезенные ее отцом Бальбом из Азии. Кормилица увела детей во внутренние покои, и молодые женщины, оставшиеся вдвоем, удобно расположились в относительной прохладе атрия.

— Я рада тебя видеть, Юлия, — улыбалась Атия, — ты давно не заходила в наш дом.

— Не так давно, — возразила Юлия, — на консуналиях [149] Консуналии — праздник уборки урожая в честь бога Конса 19 августа, но в это время в римском календаре август назывался секстилий. мы виделись с тобой.

— С тех пор прошло уже пять дней. Вчера мы отмечали с детьми праздники опикалий, [150] Опикалии — праздник изобилия в честь богини Опс, праздновавшийся 25 августа. а завтра пойдем к Тибру на волтурналии. [151] Волтурналии — праздник в честь бога реки Тибр, отмечавшийся 27 августа.

— Ты возьмешь обоих детей?

— Конечно. Октавиан уже все понимает. Вчера он принял участие в обряде жертвоприношения богине. Он помогал отцу держать нож.

— Я очень люблю твоего сына. Помнишь, жрец Пакувий говорил о его власти над всем миром?

— Помню, — засмеялась Атия, — но, согласно предсказаниям, власть ему должен передать твой отец.

— А я в это верю, — тихо сказала девушка, — в нем есть что-то божественное.

— Ты слышала, что случилось в Альпах? — спросила Атия. — Когда друзья Цезаря въехали в маленький варварский город, они стали смеяться, расспрашивая Цезаря — есть ли здесь раздоры и споры из-за должностей различных магистратур. Но твой отец очень серьезно ответил, что предпочел бы быть первым там, чем вторым в Риме.

— Это так похоже на него, — ответила Юлия.

— В Риме мало равных ему, — согласилась Атия, — разве только Помпей.

— Помпей, — удивилась Юлия, — но он намного старше моего отца. Я родилась в год победы сулланцев над марианцами, и уже тогда Помпей получил имя Великого.

— Но тогда ему было всего двадцать четыре года. Ты ведь знаешь, мой отец близкий родственник Помпея, и тот дважды бывал в нашем доме.

— Странно, — задумчиво сказала Юлия, — я считала Помпея намного старше.

— Нет, — засмеялась Атия, — просто он многого добился в своей жизни. Он чем-то похож на твоего отца, тоже любит высмеивать наши привычки и традиции. Но, в отличие от Цезаря, он никогда не богохульствует. Ты ведь знаешь, — понизила голос Атия, — он развелся со своей женой Муцией. В Риме уверяли, что из-за твоего отца.

— Наглая ложь, — вскипела Юлия, — это все слухи, распускаемые недругами Цезаря.

— Может быть, — сразу согласилась Атия, морща маленький лоб, — я никогда особенно не верила слухам. Но про жену твоего отца тоже рассказывали всякое.