А. Веста - Зверь Бездны

Ночь смешала краски, и островок испуганно сжался посреди темного шумящего океана. Никто не заметил, когда и куда исчезла «звездная пара». Во тьме на берегу не сияло ни одного огонька. С острова каннибалов ветер доносил монотонный бой тамтамов.

«Вроде как сестра, а не сестра… И вроде и хорошо, что немая, только не спросишь, что у нее было с этим свистоплясом…» Алексей неловко устроился на пальмовой лежанке рядом с Гриней. Она завернулась в саронг, как в простыню, и казалась спящей. Белели во тьме ее плечо и фантастический изгиб бедра. Внезапно Гриня откинула простыню и встала над Алексеем, коленями упершись в пальмовый помост. В спину ей светила луна и окружала сиянием ее точеный силуэт. Эта немая девушка умела говорить телом, узким шелковистым телом африканской рабыни.

Алексей взял ее за плечи и, крепко стиснув, опрокинул на помост, и удерживая своей тяжестью, зашептал:

— Нельзя нам, Агриппина. Если случится — ты умрешь, сгоришь, как от молнии. Помнишь, в школе учили: «Тамара и демон». Только я не демон, а скорее теперь уже ангел. Ты — самая лучшая из всех, кого я видел, и люблю я тебя, но как сестренку… Прости…

Алексей гладил ее плечи и голову, прижимал к груди, утирая горячие слезы. Она укоряла его, и прощала, и миловала этим беззвучным ночным плачем. Он не сразу понял, что она чертит знаки на его груди. Он попытался прочесть их. «Она жива», — выводили тонкие пальцы Кассандры, черной Колдуньи. И вновь: «Она жива».

— Кто, Гриня? Кто?

«Она», — безмолвно ответили пальцы.

В темноте позади хижины шумели под ветром тростниковые болота. Влажный теплый ветер разогнал насекомых, и ночь была прохладна и нежна. Под щекой Грини глухо билось сердце Алексея. Он осторожно переложил спящую Гриню. «Она жива», — шептал ночной ветер и близкие звезды. И может быть, где-то в другом полушарии этот самый ветер, облетев планету, коснется ее: «Она жива…»

Пронзительный вопль где-то на берегу подбросил Алексея с лежанки. Едва не своротив столпы пальмового навеса, он бросился туда, откуда несся отчаянный визг. В темноте он едва не споткнулся о гамак Петька. Запутавшись ногой, братушка висел, как муха в паутине, пытаясь вырваться из объятий древовидной лианы Маклая. Алексей ребром ладони рассадил сетку, и вдвоем с Петьком они ринулись сквозь заросли на режущий визг.

— Анечка, цветочек аленький, это она… так кричит, — причитал Петёк. — Как пес спал у дверей Дульцинеи, пальцем не тронул свою Джульетту…

— Что такое? Змея? — Алексей пытался привести в чувство икающую от ужаса Аню.

— Это вылезло из стены, — Аня показывала намертво зажатую в кулачке палку. В свете раннего месяца проступил фигурный набалдашник в виде грибка, испещренный резными знаками.

— Ну что за непристойные шутки! — возмутился Петёк.

Аня затихла и уставилась на «палку». Потом принялась хохотать.

— Это же «пхилаи», я в путеводителе читала. У местных есть обычай: с наступлением совершеннолетия парень вырезает себе «пхилаи». Что-то вроде визитки.

— Им чего, своих подручных средств не хватает? — изумился Петёк.

— Если интересно, я могу рассказать, — снисходительно предложила Аня.

— Извольте, сударыня, — Петёк взял Аню под руку.

— Так вот, по вечерам кавалеры гуляют, поигрывая своими жезлами, демонстрируя удаль и честные намерения. Если назревает сватовство, то парень ночью просовывает свой «пхилаи» сквозь стену пальмовой хижины и ждет, что будет. По картинкам на этом деликатном предмете девушка догадывается, кому он принадлежит, и если парень нравится, то она оставляет «пхилаи» у себя, а если так себе, то забрасывает палку подальше.

— Ты, Анечка, сразила какого-то «пятнистого демона» наповал, теперь расплачивайся, — польстил Алексей.

— Что же делать? Нет, одна я теперь спать не буду.

— Анечка, сержант Ладуда готов заступить на круглосуточный пост рядом с вашей хижиной. Ну чем я хуже какого там «пятнистого демона»? Соглашайся, Анка. Откажешь — утоплюсь!

Остаток ночи прошел спокойно. На рассвете Алексей прихватил глиняную корчагу для огня и пошел к океану. По пути заглянул в шалаш, где младенческим сном посапывал Петёк и, спасаясь от утренней прохлады, жалась к нему Аня. Спугнув стайку разноцветных птах, Алексей вышел на утренний берег.

Он еще раз обошел остров вдоль линии прибоя, чтобы найти место, где ночью причаливала лодка, и вскоре нашел следы босых ног. Следы уводили в океан. Алексей ступил в воду и зашел по колено, потом по пояс, и так по пояс в хрустальной воде, нащупывая ногами брод, добрался до острова Пятнистых демонов.