Филипп Ванденбер - Восьмой грех

– Вы недооцениваете власть Гонзаги! Я бы далеко не убежала. У него везде свои люди.

– А какие вообще у вас отношения с государственным секретарем Гонзагой? - осторожно поинтересовалась Катерина.

– Ха, что вы обо мне думаете? - возмутилась синьора Феллини. - Неужели вы решили, что между мной и этим лысым чудовищем что-то было? Слава богу, нет. Понятное дело, у кардинала есть свои потребности, независимо от того, принимал он целибат или нет. Но наверняка он смог бы найти кого-нибудь поинтереснее консьержки, лучшие годы которой уже позади.

– Извините, я не подумала, - немного смутившись, произнесла Катерина. - Я не хотела вас обидеть.

– Ну хорошо, хорошо. - Язык синьоры все больше заплетался, и Катерина с трудом поняла, когда Феллини сказала: - У консьержек свои обязанности, знаете ли. Иногда они не всем по душе. У меня ведь не из любопытства целый день дверь открыта… И я не просто так смотрю, кто входит и выходит'. Конечно же, мне запомнился одетый в серо-черное мужчина, лысый. Он регулярно приходил по воскресеньям, и за ним тянулся едкий шлейф иарфюма. Он проходил мимо меня с высоко поднятой головой, совершенно не обращая внимания на какую-то там консьержку. Так делает старая римская аристократия. Даже когда я высовывала голову в дверь, он никогда не видел меня, а о «Buona sera, signora» я уж и не говорю. Нет, он не обладал манерами, хотя выглядел очень солидно и излучал определенную независимость. Для меня с самого начала было ясно, что этот лысый - какой-то священник. А о том, что он кардинал и даже государственный секретарь, я узнала только потом, после тех ужасных событий.

Катерина сделала вид, будто ей ничего не известно:

– И что же привело кардинала к вам на Виа Гора? - спросила она.

Синьора вылила остатки вина в бокал, сделала глоток и, усмехнувшись, продолжила:

– На пятом этаже дома, за который я отвечала, жила одна милая дама. Не то, что вы подумали, синьорина, а просто настоящая дама! Она была то ли из Швеции, толи из Германии, в общем, откуда-то с севера. Мне казалось, что она человек с высшим образованием, но на какие средства существует, я не знала. Да она и не подходила для работы. Ее звали Аммер.

Дрожащими руками Катерина взяла свой все еще полный бокал. Ей было трудно побороть волнение.

– И именно к этой женщине приходил кардинал? Как интересно. - Катерина сделала вид, что ее весьма впечатлило услышанное.

– Кардинал приходил регулярно, как дьяк в церковь.

– Может, он приходил к ней с научными вопросами? Или, может, она ему родственница?

– Не смешите меня! Свежевыбритый, надушенный, с буке том в руке? Хорошенькие научные вопросы они выясняли!

На лице Катерины появилось недоуменное выражение.

– Но вы же минуту назад сказали, что Марлена Аммер не была похожа на путану!

– Похотливый кардинал не будет связываться с потаскухой! - ответила Феллини, схватив пустую бутылку. Вдруг она замерла и взглянула на Катерину широко раскрытыми глазами: - Вы сказали Марлена Аммер 7. - Хриплый голос хозяйки прозвучал тихо и угрожающе.

– Да, Марлена Аммер, - повторила Катерина.

– Откуда вы знаете ее имя?

Лучше бы Катерина в этот момент проглотила язык. Как она могла так сглупить!

– Так вы же сами назвали ее имя! - наконец ответила она.

– Я-а-а-а? Что за ерунда! Вы думаете, перед вами сидит вдрызг пьяная женщина, которой можно навешать лапшу на уши? Кто вы такая, чего вы хотите?

– Я всего лишь передала цветы, ничего больше! - У Катерины по спине побежали мурашки. Она так хорошо все продумала и вот теперь по невнимательности допустила грубую ошибку.

Казалось, Феллини трезвела с каждой секундой.

– Какая ерунда! - громко повторила она, и при этом ее лицо исказилось в гримасе. - Гонзага никогда не дарил мне цветы и никогда бы этого не сделал. Как я могла клюнуть на такой дешевый трюк?!

Синьора угрожающе склонилась над Катериной. Испугавшись, девушка посмотрела на дверь.

– Послушайте, - нерешительно сказала она, - я должна вам все объяснить.

– Ваши объяснения меня не интересуют!- прошипела синьора. - Единственное, что я хочу знать, - кто вы и что вам надо?

– Ну хорошо, меня зовут не Маргарита Маргутта. Я Катерина Лима, журналистка.

– Все вранье! Я не верю ни единому вашему слову. Кто вас послал, чтобы вы все у меня выпытали? - Ловким движением Феллини схватила бутылку за горлышко и ударила ею о край стола. Бутылка разлетелась вдребезги.

Один из осколков попал Катерине в лицо. Через секунду она почувствовала, как по щеке стекает теплая струйка крови. Защищаясь, журналистка подняла обе руки. Она вскочила и оглянулась по сторонам в поисках пути к отступлению.