Семён Колосов - Мертвецам не дожить до рассвета. Герметичный детектив [СИ]

— Смотри-ка, опять за своё принялся, — проговорил комбат, глядя на обедню ворона.

Братухин повернул голову в сторону птицы.

— Глаза выклёвывает, сволочь… зеркало души.

Шихов покачал головой, а потом всё же произнёс то, что пришло ему на ум.

— А что если вместе с глазами он пожирает и душу человека? Кто знает, куда она девается после смерти.

Братухин ничего ему не ответил, а ворон, как будто поняв смысл сказанных слов, остановил свою трапезу и глянул на комбата Шихова. Взмахнув крыльями, он пролетел над поверженными и приземлился на стоящий подле них буфетный стол. На нём он принялся прохаживаться, поворачивая свою остроклювую голову к людям, заглядывая в глаза.

— Ждёт, когда мы сдохнем, — прохрипел Шихов. — И наши глаза хочет выклевать.

Братухин матерно выругался.

— А ведь это он всё устроил. Стравила нас друг с другом паршивая птица. Сейчас, небось, потешается.

На этих словах ворон разбежался и запрыгнул на голову комбата. Цепкие когти сомкнулись на голове Шихова. И без того искажённое серое лицо комбата напряглось, и он, с силой оторвав тяжёлую мраморную руку, согнал птицу. Это требовало большого усилия.

— Мы для него уже падаль, — заключил Братухин, — устроили ему пир. Сейчас лакомиться будет. Спроваживает нас на тот свет.

Как будто расслышав его слова, птица опустилась рядом с головой Братухина и, взглянув на него бусинками чёрных глаз, больно клюнула в щёку, а затем впилась в торчащее ухо офицера. Отступая назад, ворон принялся тянуть ухо, а Братухин никак не мог заставить свою руку подняться, так что ему приходилось бороться с птицей только поворачивая голову. Наконец, поняв, что добыча ещё не полностью ослабла, ворон расцепил тиски своего клюва и отступил в сторону.

— Как же это так получилось, что все мы — лишь пища для ворона? — вглядываясь в мчащийся ему навстречу водоворот бездны, Шихов на весь зал произнёс риторический вопрос, задавая его каждому, кто в нём собрался.

Вечная тишина утвердилась в остывающем воздухе упокоившегося зала, который погрузился в пространство вне жизни и времени, и лишь небрежно брошенные осколки разбитой жизни напоминали о былом: призраки человеческих следов на грязной поверхности пола; угасающее цветение чугунных радиаторов; дребезжащий паралич электрических лампочек; и тела, главное тела, ранее принадлежавшие живым существам, но ныне измученные и изуродованные чудовищными условиями совместного существования в людском обществе, которые теперь лежали, залитые жёлтым светом раскалённых нитей, как экспонаты во вселенском музее воздаяния, за которыми из арочных окон с молчаливой внимательностью бесконечности наблюдала чёрная бездна; и только ворон — единственное живое существо, запертое в этом чертоге смерти, не обращая никакого внимания на уставившийся на него непостижимый внеземной мрак, скакал по заботливо уложенным и развешанным как товары лавочника телам, выискивая зоркими бусинками глаз лакомые места.

Дорогой читатель, если ты видишь эти строки, значит ты прочёл мою книгу до конца. Мне, как автору, пришлось потратить на её написание немало времени и сил. Немало сил было потрачено так же и на то, чтобы эта книга увидела свет. В современных рыночных реалиях, когда издательства интересуют только «старые» известные авторы, простым любителям пера вроде меня приходится уходить в своего рода литературный артхаус, издаваться независимо от книжных гигантов.

Мне не важно, купили ли вы мою книгу или скачали её бесплатно в сети. Для меня важна лишь ваша помощь! А помочь мне проще простого. Я буду признателен, если в благодарность за мой труд вы просто расскажете о моей книге и ваших впечатлениях на своей странице в социальной сети или любом другом сайте. Оставьте отзыв, расскажите, что вам понравилось в книге, и как вы оцениваете главных героев, каковы ваши впечатления от сюжета. Потратив всего пару минут, вы поможете мне как автору и дадите силы на новое творчество.

Ваш, Колосов Семён.

Тендер — специальный вагон, предназначенный для перевозки запасов топлива и воды.

Сермяга — кафтан из грубого некрашенного сукна.

Патина — оксидно-карбонатный налёт на меди.

Инкунабула — книга, изданная до начала книгопечатания.

Апокриф — произведение на библейскую тему, не признаваемое церковью.