Борис Акунин - Инь и Ян

Фандорин: Б-бациллу? Палочку? Я что-то не понимаю…

Ян (снисходительно) : И не поймёте.

Фандорин: Вы сказали «тысяча рублей»? По-вашему веер стоит именно столько?

Ян: Да, Диксон сказал, что есть дураки, готовые выложить за эту безделицу тысячу рублей.

Фандорин: Доктор несколько ошибся. Коллекционеры вроде вашего покойного дяди выложат за эту реликвию сотни тысяч, а то и миллион.

Ян: Миллион!? Нет, правда? Чёрт! Тогда веер нужно у неё отобрать. Да если у меня будет свой миллион, зачем жениться? Ну, тётенька, держитесь!

Выбегает из комнаты.

Занавес в левой половине закрывается, в правой открывается. Одновременно слышится пение.

Аркаша и Глаша.

Аркаша (играет на гитаре и поёт) :

Глаша: И никогда бы я так с вами не поступила, Аркадий Фомич, а совсем напротив.

Аркаша (перебирая струны) : Это же стихи-с, понимать нужно. Химера-с. В настоящей жизни, Глафира Родионовна, как бы я вам на волоса сел? У вас, пожалуй, и шея бы треснула.

Глаша (прыснув) : Это правда, мужчина вы статный. Но ещё лучше внешности я ваши песни обожаю. Как это вы ловко стихи складаете! Мне про мотылёчка ужас как нравится!

Аркаша: Про мотылёчка это пустяки-с. Я вот вам про азиатскую любовь спою.

Играет на гитаре, готовясь петь. В это время справа из-за кулисы появляется Маса. Церемонно кланяется. Аркаша перестаёт играть.

Глаша (шёпотом) : Глядите, японский китаец! Отчего у них глаза такие злые и узкие?

Аркаша (громко) : Насчёт ихних глаз наука объясняет, что это они, азиаты-с, всю жизнь от своего коварства щурятся, так что со временем делаются вовсе не способны на людей честным манером-с глазеть. Ишь, как он на вас, Глафира Родионовна, уставился.

Глаша: Боюсь я его!

Прячется за Аркашу.

Аркаша: Со мною чего же вам страшиться-с? (Масе.) Ну, ходя, чего тебе? Не видишь, мы с девицей беседу ведём?

Маса достаёт из кармана тетрадь с выписанными словами. Тетрадь представляет собой свиток рисовой бумаги (которую Маса в разных ситуациях использует по-разному: то напишет что-то, то оторвёт кусок и высморкается, и прочее). Маса быстро отматывает изрядное количество бумаги.

Маса: Девицей, беседу, ведём. (Кивает. Сматывает свиток обратно.) Добрая девица, давай дружить. (Показывает на гитару.) Гитара. Дай. Будешь… будет… буду… буду громко горосить.

Аркаша: Чево?

Глаша: Голосить, говорит, буду. Это по-ихнему, должно быть, значит «петь желаю». Дайте ему гитару, Аркадий Фомич.

Маса с поклоном берёт гитару, садится на корточки, гитару кладёт на колени наподобие японского кото.

Маса: Нани га ии ка на… (Щиплет струны и громко поёт, зажмурив глаза.)

Под пение Масы правая часть занавеса закрывается, левая открывается.

Фандорин и Инга.

Инга: …Он не странный. Он гений. Для Яна существует только наука. Я счастлива, что теперь смогу ему помочь! Я обеспечу его всем необходимым для спокойной работы. Он совершит великие открытия, а я всё время буду рядом с ним. Это, наверное, и есть счастье!

Фандорин: Вы п-полагаете?

Инга: Конечно. Знать, что ты кому-то очень-очень нужен, что этот человек без тебя не может жить. Да ещё какой человек! Он поступил в университет пятнадцати лет. Отучился три курса и бросил — говорит, жалко зря время тратить. Многим он кажется несносным. У него и правда ужасный характер. Сейчас иду к вам — слышу крик, стук. Это Ян ломится в комнату к маме. Вбил себе в голову, что веер у неё. Еле успокоила. Господин Фандорин, Эраст Петрович, помогите найти пропажу! Для Яна это так важно! Он гордый, он не хочет, чтобы наш брак был мезальянсом. Если веер и в самом деле стоит так дорого, никто не скажет, что Ян женился на мне из-за денег.