Жан д'Айон - Догадка Ферма

А вот спутника министра Луи не смог бы назвать по имени, поскольку это залитое струями дождя лицо было ему незнакомо, однако роскошное одеяние говорило само за себя. Наверняка важная фигура при дворе.

Хозяин дома склонился в низком поклоне и пригласил гостей войти.

— Мсье Фронсак, мы нашли вас не без труда, — объявил Ле Телье громовым голосом. — Держите рот на замке, — добавил он. — Никто не должен знать, кто я такой.

Луи кивнул.

— Заходите скорее, мсье, вам нужно согреться. Вы голодны? Ну и глупый же вопрос! Сейчас будет готов обед. Я распоряжусь, чтобы о ваших людях позаботились.

Подошла Жюли. Она также узнала Ле Телье, которого несколько раз встречала у своей тетушки, маркизы де Рамбуйе. Она поздоровалась с ним, а он ответил ей дружеским поклоном.

Марго сразу поняла, что это необычные посетители. И приказала Мари Готье с братом убрать со стола остатки обеда, а всех прочих попросила удалиться на кухню. Она также объяснила Жану Юберу, что путешественники прибыли с многочисленной свитой, которую необходимо обеспечить горячей пищей.

Все ушли из залы по служебной лестнице, которая вела на кухню, расположенную на уровне двора: это была анфилада из трех сводчатых комнат, примыкающих к службам и конюшням.

Только Гофреди, свирепый и бдительный, остался в амбразуре окна.

Ле Телье и его спутник тут же направились к ближайшему камину.

— Какая ужасная погода! — выдохнул министр, сняв перчатки из волчьей кожи и грея руки над огнем.

Теперь они стояли перед камином вчетвером: Луи с супругой и Ле Телье со спутником. Луи подумал, что они приехали без сопровождающих дворян и даже без секретарей. Это было удивительно и могло означать только одно: они хотели, чтобы никто не знал об их визите.

— Я не представил вам графа де Бриена, — вполголоса произнес Ле Телье.

Луи, начиная кое-что понимать, поклонился, украдкой присматриваясь к спутнику Ле Телье, который ответил на его приветствие кивком.

Анри-Огюст де Ломени де Бриен был новым государственным секретарем по иностранным делам. Он сменил на этом посту мсье де Шавиньи, которого Джулио Мазарини бесцеремонно отправил в отставку после смерти короля.

Эти двое были верными сторонниками кардинала.

Сорокалетний Мишель Ле Телье был некогда королевским прокурором в Шатле, находясь в подчинении у Лафема, затем стал контролером кассационных прошений при государственном совете. К его услугам обратились, чтобы подавить восстание босоногих в Нормандии, — и он сделал это с необычайной свирепостью, без малейшего сострадания. Добившись такого успеха, он возвысился до поста армейского интенданта войск в Италии. В Пьемонте на Ле Телье, королевского представителя в полицейских и юридических делах, обратил внимание тот, кто был тогда всего лишь послом Святого престола при принцах Савойских, Джулио Мазарини. Вскоре между ними завязалась дружба, проникнутая взаимным уважением.

Став председателем регентского совета, Мазарини сразу вручил Ле Телье портфель военного министра, сместив Сюлле де Нуайе, слишком близкого к клерикалам Оратории и ультрамонтанам.

Что касается Анри-Огюста де Ломени де Бриена, тот приближался уже к пятидесяти годам и происходил из старой аристократической семьи, члены которой обычно достигали высоких постов в администрации королевства. Его отец стал секретарем королевского дома при Генрихе IV.

— Мы охотно перекусим, — сказал Ле Телье с признательной улыбкой. — Вижу, вы только что отобедали.

Жюли взглянула на полностью убранный стол.

— Я сейчас распоряжусь, монсеньор, — ответила она министру. — Присаживайтесь, это займет немного времени.

Оба гостя направились к столу и, сняв плащи, расстелили их на скамье. Ле Телье обвел взглядом комнату. Зала была большой, неплохо протопленной и приятной на вид. Справа от него величественная лестница поднималась на второй этаж. Он заметил две двери в обоих концах залы, а также проход к служебной лестнице. Меблировка выглядела довольно скудной. Кроме длинного стола, здесь были только скамьи и два табурета. Вытертый до нитей ковер висел на стене между двумя каминами. Стену напротив украшали две коллекции оружия. В углу стояло обитое ковром кресло со сломанной ножкой. Дополняли убранство залы два сундука и посудный буфет прошлого века. Министр внезапно нахмурился, обнаружив, что один из слуг остался в комнате, наполовину скрытый в глубокой амбразуре окна.

Внешность этого слуги была устрашающей. Его воинственно закрученные кверху усы заставляли вспомнить фанфаронов итальянского театра, который благодаря кардиналу Мазарини вошел в моду несколько месяцев назад. Одетый в залатанный камзол из буйволиной кожи, в шляпе с пером, закутанный в ярко-красный плащ, в сапогах до бедер с медными шпорами, старик — лицо у него было покрыто морщинами и шрамами — был вооружен длинной испанской рапирой с медной рукоятью, а из-за широкого пояса торчал пистолет! Луи заметил недовольную гримасу министра.