Жан-Мишель Риу - Тайна Шампольона

— Надо возобновить работу, вернуться в Верхний Египет.

— А что будешь делать ты?

Я молчал. Чтобы скрыть набежавшие слезы, я мог только обнять двух моих друзей. Пора было садиться в экипаж.

Там уже был Бертолле. Поездка до штаб-квартиры происходила в тяжелом молчании. Я смотрел на Каир и уже сожалел, что уезжаю. Эта ночь 10 августа 1799 года по сей день преследует меня, и даже теперь, когда огонь моей жизни затухает, я все еще страдаю от раны, кровоточащей в моем сердце.

22 августа мы погрузились на борт «Мюирона», [124] Этот корабль был назван в честь капитана Мюирона, адъютанта главнокомандующего, прикрывшего своим телом Наполеона в Аркольском сражении 15 ноября 1796 г. в последний раз вглядываясь в Египет. Он не вымолвил ни слова.

— И что мне теперь делать? — через некоторое время спросил я.

— У нас есть ключ. Теперь надо найти мастера. Новый, свободный ум, который не затронули проблемы и противоречия Института. Неизвестный? Надо его искать и делать это за пределами Египта. Наш дешифровщик, возможно, живет во Франции и ждет нас. Таким образом, ваше возвращение вовсе не означает, что все закончилось.

Его полный энергии голос раздавался в темноте ночи, обещая мне продолжение приключения. По крайней мере, здесь, на палубе, жизнь не обманывала моих надежд.

Но уже поздно, и я очень устал. Завтра, если смогу, я еще вернусь к своему рассказу.

Морган де Спаг умер 31 июля 1818 года. Об этом объявили в Сенате, в Институте, в Политехнической школе.

Многие известные и неизвестные люди направились к дому, где жила мадам Гортензия де Спаг. Все они хотели проститься с ее мужем. Полторы с лишним тысячи человек сделали записи в книге соболезнований. Перекрыли улицу де Фиакр. По обочинам стояли часовые. Люди шли нескончаемым потоком.

5 августа 1818 года все, известные и неизвестные, неверующие и правоверные, собрались в церкви де ля Мадлен. Затем похоронный кортеж двинулся к кладбищу Пер-Лашез. [125] Пер-Лашез — кладбище в Париже. Бывшее поместье духовника Людовика XIV патера (по-французски «реге») Лашеза, откуда и происходит название. На этом кладбище похоронены видные французские деятели культуры и науки, а также военные и политические фигуры… Было тепло, но небо затянули серые облака. Порывы сухого ветра гоняли парижскую пыль. Ветер иссушал горло. От него кололо в глазах.

— Я снова вижу, как мы идем от Александрии к Каиру… Такая же погода, тот же удушливый воздух… Не правда ли, немного похоже на то, что мы пережили во время нашего марша?

Инженер Жоллуа шагал передо мной. Терраж, шедший рядом с ним, ответил:

— У тебя такое впечатление, потому что мы собрались все вместе. Это твои воспоминания просыпаются и мучают тебя…

Каждый раз одно и то же.

Когда Жоллуа спрашивал себя о чем-то, Терраж отвечал.

И наоборот. После их приключения в Верхнем Египте эти двое стали неразлучны.

— Посмотри на географа Жомара, — продолжил Жоллуа. — Он не меняется…

— Где он? — спросил Терраж.

— Идет прямо перед нами, точно там же, где был, когда мы двигались по пустыне.

— Эти воспоминания слишком сильны, — сказал Терраж.

— Они спаивают нас навсегда, — прошептал Жоллуа.

Все, кто выжил, несмотря на время и последствия экспедиции, были здесь. Так было всегда, когда кто-то из нас уходил в мир иной. Институт Египта собирался, хотя ряды его постепенно редели. Сколько нас было в тот день? Меньше пятидесяти человек. Из ста шестидесяти ученых, которые высадились на земле Египта, тридцать там и остались. А потом возраст и болезни стали косить нас одного за другим. Гениальный Контэ, физик Малюс де Митри, астроном Нуэ, [126] Николя-Огюст Нуэ (1740–1811) — ученый-астроном, работник Парижской обсерватории. Член Института Египта. Занимался составлением карт Египта и измерениями пирамид. химик Шампи, специалист по минералам Доломьё, потом Бертолле…

Сегодня мы оплакивали Моргана де Спага, и все собрались, чтобы проводить его в последний путь. Начнись страшная буря, упади молния к нашим ногам — нам было бы все равно, ибо мы были вместе, сплоченные той удивительной привязанностью, что родилась в испытаниях, выпавших на нашу долю. Фарос Ле Жансем и я, Орфей Форжюри, мы шли бок о бок. Мое плечо плотно прижималось к плечу моего брата по приключению. Волнение не мешало мне слышать голоса из гущи кортежа. Все чтили память умершего человека. Таким образом, то, чего опасался Морган, не произошло.