Джон Карр - Тот же самый страх

– Если вино, – продолжал он, – оказало такое действие на меня, то что же должно было произойти с Молли? Она выпила втрое больше моего. Конечно, она успела запереть на засов дверь потайной лестницы, чтобы помешать моей жене войти, – она поступила так из ненависти к хозяйке. Успела задуть обе свечи, а потом упала на постель и провалилась в глубокий сон.

Позвольте рассказать, что было дальше! Я лишь предваряю рассказ тех, кто многое видел. Окна спальни долго оставались темными. Однако около трех часов ночи обе свечи снова зажгли – это факт. Двое свидетелей клянутся, что видели это. Все сошлись на том, что убийство произошло в три часа. Значит, незадолго до трех кто-то снова зажег свечи. Мои свидетели утверждают, что сама Молли чуть приподняла штору, высунулась наружу, обернулась, как будто разговаривала с кем-то, а потом снова опустила штору. – Филип попытался различить в полумраке лица слушателей. – Так вот, – продолжал он, – тут мои свидетели заблуждаются. Потребуйте, чтобы произвели вскрытие Молли! Вскрытие производится уже сотню лет, однако сейчас наших медицинских познаний достаточно, чтобы… простите! Я оговорился. Врачи обнаружат, что она приняла большую дозу опиума. Каковы же последствия отравления? Я вам скажу. Ни одна женщина на свете не смогла бы встать с постели и пройти через всю комнату, приняв такую дозу яда!

– Черт побери! – не выдержал принц. – Так вы уверяете, что ваши свидетели лгут? Вы что, даете показания против себя самого?

– Нет! – ответил Филип. – Только один человек мог тогда подойти к окну. Только одна женщина, которую по росту, фигуре и прическе можно было спутать с Молли. – Он оперся на обе трости, встал на ноги и набрал в грудь воздуха. – Убийца Молли, сэр, – моя жена, Хлорис!

Первым не выдержал его королевское величество.

– Свет! – заревел он. – Ради бога, свет! Мы что, должны сидеть в темноте, как дети, которые рассказывают страшные истории о привидениях? Свет!!!

Душный воздух словно заколебался. Сквозь занавеси пробился легкий ветерок, деревья закачались, закачались и серебристо-серые занавеси на полуоткрытых окнах. Где-то вдалеке загремел гром.

Звонить, чтобы принесли свечи, не было нужды. Лакей, который прятался за дверями в ожидании подобного приказа, быстро вбежал в салон, неся длинную горящую восковую лучину. Повинуясь кивку принца Уэльского, он зажег свечи, прикрытые жемчужно-серыми стеклянными экранами. Осторожно закрыв окна, лакей тихо, как призрак, удалился.

Когда вся комната озарилась светом, Филип увидел лица леди Джерси, мистера Шеридана и его королевского высочества. Сердце у него екнуло.

Все трое были пьяны. Но на каждого спиртное подействовало по-разному.

Леди Джерси, славившаяся своей сентиментальностью, задумчиво перебирала струны арфы и бросала на него сочувственные взгляды. Мистер Шеридан, который подносил очередной кубок к губам, присвистнул и кивнул. Эти двое были, очевидно, на стороне Филипа.

Но принц…

Он сидел в своем кресле прямо, и лицо его исказилось от ярости.

– Лорд Гленарвон! – произнес он величаво и самодовольно, как всегда, когда бывал пьян. – Это чудовищно! Обвинить собственную жену…

– Да, сэр, чудовищно! Хлорис хладнокровно задушила Молли, потому что девушка угрожала рассказать всем о ее связи с полковником Торнтоном. А заодно она попыталась отправить меня на виселицу, обвинив в преступлении, которое совершила сама! Тогда Хлорис и Торнтон скорее получили бы мои денежки.

– Что?

– Выслушайте меня, сэр! – взмолился Филип, по-прежнему стоя и не собираясь садиться. – Осталось совсем немного! Если вы сочтете, что мои свидетели достойны доверия, поверите ли вы в то, что я говорил до сих пор?

Выпятив нижнюю губу, его королевское высочество бросил величественный взгляд на документы, лежащие на коленях. Глаза его снова увлажнились.

– Разумеется, – пробормотал он после паузы, – ваши прежние слова внушают доверие. Но…

– Сэр! – сказал Филип. – Разве сегодня вы не слышали собственными ушами в церкви… или часовне, – называйте как угодно, – как полковник Торнтон проболтался: у него не будет денег, чтобы заплатить за право смотреть боксерский матч до тех пор, пока меня не арестуют и не повесят?

– Точно! – неожиданно воскликнул мистер Шеридан. – Лопни моя печенка, именно так Торнтон и говорил! Я запомнил его слова, потому что они возбудили мое любопытство.

Судя по искорке, мелькнувшей в глазах принца, судя по тому, как он задумчиво прикусил губу, он тоже все вспомнил.