Джон Карр - Тот же самый страх

Филип вскинул голову и расправил плечи. Ножи в руках Долли и бородача взметнулись вверх. Мистер Хордер расхохотался Филипу в лицо.

– …поскольку вы больше не джентльмен, вам нет нужды одеваться и вести себя как джентльмен. Теперь кожаная куртка. Смотрится отлично! Ну а сейчас, сэр, садитесь за стол – напротив меня – и завтракайте. Долли! Макадам! Встаньте поближе и не спускайте с него глаз. Лорд Гленарвон допускает много ошибок, но он быстро двигается и сильно бьет. Берегитесь его!

Сам мистер Хордер снова уселся на стул с гнутой спинкой. Подняв пальцы рук, он сложил их кончиками и посмотрел на Дженнифер.

Дженнифер стояла, прислонившись спиной к гардеробу. Ей вдруг стало ясно, какой страх внушает безжалостный человечек с лицом Купидона своим цепным псам.

– На подносе нет ни чая, ни кофе. Почему? Дженнифер откашлялась:

– В «Льве и ягненке» сказали, что в такое время дня их не подают. Какая-то ужасная женщина предложила мне пива или бренди.

– Не смейте называть ее так. Это Кейт по кличке Молния. Она оказывает нашим клиентам разные услуги, а не только продает им крепкие напитки. Если она услышит, как вы ее обозвали, она вам нос сломает. Вы ведь не станете отрицать, что она красавица?

– Я…

– Не важно. Лорд Гленарвон, ешьте!

Хотя совсем недавно Филип умирал от голода, сейчас аппетит у него совсем пропал. Но маленький толстяк был прав – ему надо поесть. Некоторое время в душной комнатке, наполненной страхом и ненавистью, слышался лишь звон ножа и вилки.

– А теперь, – продолжал мистер Хордер, – последнее предупреждение. Я трижды наблюдал, как вы деретесь. Вы уложили Джона Джексона левой – в перчатке. Вы нокаутировали Бристольского Молота той же самой левой. Вы отправили Долли в оркестровую яму правой. Но били вы ниже уха. – Мистер Хордер помолчал, постукивая друг о друга кончиками пальцев. – Не знаю и знать не хочу, лорд Гленарвон, где вы выучились так странно драться. Ваше искусство так распалило азартных джентльменов, что они готовы выложить по сотне гиней, лишь бы посмотреть, как вы это делаете. Но я… я заметил, что вы не решаетесь бить в голову. Я правильно понял?

– Да.

– Сегодня во время боя с Джексоном все будет не так. Нашим зрителям наплевать на скорость и сноровку. Они хотят любоваться мощными ударами, они жаждут крови!

– До чего же вы прямолинейны! – заметил Филип, глядя поверх его плеча и видя будущее, которое вызывало у него отвращение.

– А! Так вы согласны? Отлично. Вы будете бить не только в корпус, но и в голову.

– Пусть Джексон дерется в своем стиле. Я буду драться в своем.

– Да неужели? Вряд ли! Вам придется бить его по голове. Иначе потом, когда погаснет свет, вас уже не будет в живых. В любом случае от вас уже не будет никакого толку.

Настала очередь Филипа рассмеяться Хордеру в лицо. Розовые щеки толстяка стали темно-багровыми.

– Думаете, вам удастся меня перехитрить? – спросил мистер Хордер. – Возможно! Но одного вы не сумеете ни сделать, ни предотвратить. Во время матча, что вполне естественно, ваша… – он покосился на Дженнифер, – подружка останется в этой комнате. И трое моих людей тоже будут здесь. Стоит мне прислать им весточку, что вы деретесь не так, как я хочу, и позвольте обрисовать вам, что случится с ней.

Мистер Хордер подробно обрисовал, что случится с Дженнифер. Все было хуже, чем самые страшные кошмары, какие могли привидеться Филипу. Его чуть не вырвало.

– А потом, – мистер Хордер пожал плечами, – она, может, и сумеет заработать себе на пропитание на панели, но я лично в этом сомневаюсь.

Филип с размаху опустил левую руку. Первой его мыслью было опрокинуть стол и броситься на Сэмюэля Хордера, эсквайра. Но как только он вскочил на ноги, в поясницу ему на дюйм впились лезвия двух ножей.

– Если он проделает такое еще раз, – сказал мистер Хордер Долли и Макадаму, – колите его прямо в сердце, и хватит с меня! Повторяю, я устал болтать. – Потом он посмотрел на Филипа. – Гленарвон, Гленарвон! – с грустью произнес он. – Если бы вы только знали, до чего глупо вы себя все время вели! – Маленькие глазки устремились в сторону письменного стола. – Вчера ночью, – продолжал он, – вы написали два

письма. Сэр, иногда ваше невежество меня изумляет! Неужели вы полагаете, будто старый лорд Мансфилд, который вот уже два года как умер, до сих пор является верховным судьей Англии? До тех пор пока я не переправлю фамилию, его нельзя будет послать, и ваши искусные рассуждения не дойдут до судьи. Как и ваше письмо мистеру Шеридану, если оно будет послано по почте, – завтра рано утром он женится и уезжает из Лондона. И потом, сэр, в виде развлечения – только в виде развлечения! – мы можем разбить ту бутылку мадеры, на которую вы возлагаете такие большие надежды. Ну, что скажете?