Ромен Сарду - Прости грехи наши

Священник засунул рисунок в складки своей рясы.

— Не рассказывай ничего в деревне, — строго сказал он Лолеку. — Еще будет время об этом поговорить… как только я смогу это объяснить. Мне нужно как следует в этом разобраться.

После встречи с Альшером де Моза викарию Шюке пришлось ждать до следующего утра, чтобы снова увидеться с архивариусом. Корентен То принял его в отдельном кабинете, смежном с комнатой, в которой сидели писари. Здесь не было ни исписанных листков, ни пачек с архивными материалами. В этом кабинете архивариус решал щекотливые дела, а еще иногда запирался вечером, когда нужно было поработать в одиночестве.

— Вы получили мою записку? — спросил он.

— Да, — ответил Шюке. — Благодарю вас.

Викарий рассказал о своем нелегком разговоре с де Моза.

— Я так и думал, — сказал архивариус. — У стариков редко бывает хорошая память, а потому на нее не стоит полагаться.

Шюке снова заговорил о том, что ему вчера сообщил архивариус. Он вспомнил о его предположении о том, что отсутствие в архивах упоминания об Акене объясняется долгим пребыванием епископа в Англии или Ирландии.

— Это и в самом деле наиболее вероятно, — сказал Корентен То. — После того как информация о наших священниках попадает в учетные записи архиепископства Парижа или Рима, мы редко теряем их след. Континентальная часть Европы покрыта густой сетью монастырей и аббатств. Что касается монахов клюнийского, цистерцианского [53] Цистерцианский католический монашеский орден был основан святым Робертом Молесмским в монастыре Сито (Франция) в конце XI в. и францисканского орденов, то там у нас имеются почти безупречные каналы информации. Но эти каналы отсутствуют на английских и ирландских островах. То, что произошло с вашим епископом, обычное дело. Он ведь после возвращения во Францию несколько раз получал назначение в ту или иную епархию — значит, у него была безупречная репутация.

— А какие еще объяснения можно было бы дать отсутствию информации о священнике?

— Их может быть несколько: отречение от веры, смена имени, тайный брак. Но в подобных случаях он уже никогда не смог бы достичь сана епископа!

Архивариус на некоторое время задумался.

— А еще одним объяснением может быть отшельничество, — наконец сказал он. — Если ваш патрон обосновался в какой-нибудь пещере и молился там пятнадцать лет, не сочтя нужным предупредить об этом свое начальство, то, безусловно, это не нашло никакого отражения в архивах. Подобное случалось не так уж и редко, хотя обычно после такого многолетнего затворничества невозможно подняться выше приходского священника.

— А Рим?

— Причем здесь Рим?

— Из разговора с де Моза я понял, что епископ Акен, возможно, работал некоторое время во дворце Латран. При Папе Григории IX.

Шюке пока не хотел говорить об увиденном им письме. Он ждал, как отреагирует архивариус. Корентен То покачал головой.

— Бедняга де Моза явно утратил память! При Папе Григории IX? Как он мог забыть ту ненависть, какую испытывал этот Папа по отношению к Франции еще со времен короля Филиппа Августа? Де Моза ведь сам прошел через эту дипломатическую войну. Григорий никогда бы не потерпел ни одного француза среди своих людей. Так что это все чушь.

Тогда, ничего не говоря, Шюке достал из складок своей рясы датированное 1232 годом письмо Акена с печатью, свидетельствующей о том, что оно было написано в Риме.

Архивариус с ошеломленным видом просмотрел письмо.

— Где вы его нашли?

— Это письмо мне дал его преосвященство де Моза.

— А вы уверены, что это почерк вашего патрона?

— Абсолютно.

— Очень интересно…

— И как вы можете это объяснить?

— Никак. Никак не могу объяснить. Вы прочли это письмо?

— Да. Но мало что из него понял: в нем не говорится ни о том, чем занимался Акен при Папе Римском, ни о том, как он там оказался.

Архивариус решительно засунул письмо в один из то ли ящиков, то ли сундуков, предназначенных, очевидно, для хранения секретных документов.

— Но… — запротестовал Шюке.

— Пусть это письмо пока побудет у меня, — перебил его Корентен То. — Мы вернем его вам чуть позже.

Глаза архивариуса заблестели: в его взгляде появилось что-то плотоядное…

— Де Моза давал вам еще какие-нибудь письма такого рода? — спросил он.

Викарий отрицательно покачал головой.

— Нет, только это. Я даже не знаю, есть ли у него еще подобные письма.

Шюке, конечно же, не хотелось расстаться с другими письмами, которые были для него единственными зацепками, по которым можно было хоть что-то узнать о прошлом его бывшего патрона. Он решил не отдавать письма архивариусу, по крайней мере до тех пор, пока он не прочтет их все.