Сандра Лессманн - Тайна старой знахарки

Сэр Орландо улыбнулся, его всегда поражали глубокие знания ученого друга и умение доступно их изложить.

— От души рад, что доверил вам здоровье своего слуги.

Ален Риджуэй велел ученику принести бутыль с бренди и основательно обработал напитком рану Мэлори. Между тем камердинер был в таком состоянии, что хоть и чувствовал боль, но притупленно, поэтому не кричал, а лишь время от времени вздрагивал.

Из разложенного перед ним набора инструментов Иеремия выбрал нож с узким лезвием и стал извлекать частицы ткани одежды, попавшие в рану вместе с пулей. После этою осторожно, но тщательно ощупал подколенную ямку Мэлори. Там обнаружилась еще одна рана.

— Будете отнимать ногу? — поинтересовался Трелони.

— Думаю, в этом нет необходимости. Вашему слуге крепко повезло. Пуля разбила мышцы насквозь, — объяснял пастор. — И никаких серьезных повреждений не причинила. Надколенник цел, и кость голени, кажется, тоже. Правда, пуля, задев кость, отколола от нее фрагменты. Именно они, впиваясь в мышцы, и служили источником острой боли.

Дальше настала очередь Риджуэя действовать.

— Удаление осколков — мудреная, тонкая работа. И у мистера Риджуэя пальцы более ловкие и подвижные, чем у меня, — скромно добавил Иеремия.

Сэр Орландо облегченно вздохнул.

— Так он будет ходить?

— Полагаю, что да.

— Счастье, что этот бандит никудышный стрелок!

— Вот здесь вы заблуждаетесь, милорд. Насколько мне помнится, вы сами говорили, что неизвестный попал женщине прямо в сердце. Думаете, он не смог бы попасть Мэлори в грудь или живот, а то и вообще уложить наповал? Нет-нет, он как раз великолепный стрелок. И не собирался убивать Мэлори, а решил лишь вывести его из строя, чтобы беспрепятственно убраться с места преступления. В связи с этим возникает вопрос: почему он убил эту женщину?

— Он ведь и девушку хотел убить, — уточнил Трелони. — Он уже навел пистолет на нее, и если бы не Мэлори… Ведь он вынужден был выстрелить в Мэлори, видя, что тот бежит к нему.

Иеремия бросил задумчивый взгляд на девушку, которая молча ела принесенный служанкой суп.

— Думаю, надо расспросить малышку.

Когда оба мужчины приблизились к ней, Энн подняла голову и посмотрела на них большими синими глазами, в которых все еще стоял страх. Иеремия ласково улыбнулся ей.

— Мисс Лэкстон, я доктор Фоконе, а это сэр Орландо Трелони, судья Королевского суда. Как вы себя чувствуете? Надеюсь, вы не ранены?

Она безмолвно покачала головой.

— Женщина, которую убили, была вашей матерью?

Девушка кивнула.

— Не могли бы вы рассказать нам, что произошло? Кто стрелял?

Энн Лэкстон раскрыла было рот, чтобы ответить, но не произнесла ни слова. Иезуит и судья терпеливо ждали, пока девушка придет в себя.

— Я… я не знаю, кто это был… — запинаясь ответила она. — Он появился так внезапно…

— Он что-нибудь хотел от вас?

— Нет, он сразу выстрелил, просто выстрелил, и все…

— Вам не показалось, что ваша мать узнала его? — продолжал расспрашивать Иеремия.

— Нет… Она только успела сказать «Дьявол!».

— «Дьявол»? А почему она его так назвала, вы не догадываетесь?

Девушка снова покачала головой. Иеремия присел к ней на скамейку.

— Зачем вам понадобилось выходить из дома так поздно и в такую погоду? Кто-нибудь вызвал вашу мать?

Глаза Энн наполнились слезами, она стала всхлипывать. Девушка еще не оправилась от пережитого ужаса. Судя по всему, больше от нее ничего нельзя было добиться.

— М-да, бессмысленно. Оставим это, — со вздохом произнес Иеремия.

Трелони согласился с ним.

— Я поручил констеблю Фаррингтона дежурить у тела убитой до моего возвращения.

— Тогда не следует заставлять беднягу дожидаться.

Сэр Орландо смущенно заморгал.

— Вообще-то я надеялся, что и вы пойдете со мной.

— На поиски следов, давно заметенных снегом? — сыронизировал Иеремия. — Любите вы, однако, пошутить, милорд.

— Нет, просто я рассчитывал, что этот странный случай вас заинтересует, — попытался объяснить судья.

— Разумеется, он меня заинтересовал, — с улыбкой ответил Иеремия, желая поддразнить приятеля. — Так что давайте осмотрим место преступления. Может, хоть что-нибудь да прояснится.

Иеремия поднялся к себе в каморку, одним махом натянул ботфорты и набросил толстую шерстяную накидку. Затем надел кожаные перчатки, а на голову водрузил высокую жесткую шляпу.

— Вырядились словно квакер, — пошутил Трелони, сам надевая шляпу с пером.