Кай Мейер: Дочь алхимика

Однако, было и ещё одно место, где он мог бы быть. Но если Даниель и вправду там, тогда он потерян для неё раз и навсегда. Она не пойдет за ним к старому маяку, куда угодно, но только не к старому маяку.

Но что если он и вправду был там? Если он снова проник туда через штольни, ведущие к маяку под морем? Если он снова попытается сделать там то же, что и два месяца назад?

Она без стука распахнула двустворчатую дверь библиотеки, задыхаясь от гнева и тревоги.

— Привет, сестрёнка.

Даниель сидел в тесноте полукруглой крепости из книг, сложенных друг на друга на манер кирпичной кладки. Он сидел в середине, поджав ноги, и смотрел на неё.

Как же она ненавидела, когда он называл её сестрёнкой. При этом он знал, как сильно ей это не нравилось, и продолжал свою дурацкую игру.

Даниелю было восемнадцать, он был на год старше Ауры. У него были волосы цвета соломы, и он был слишком худым для своего роста. В глазах его горели плутовские искры, он появился с ними на свет, как другие рождаются с родинкой или родимым пятном. Из-за этого у окружающих часто создавалось впечатление, что он подсмеивается надо всем и вся и даже над самим собой. Именно поэтому он с самого начала понравился Ауре. Даниель отобрал у замка его покрытую пылью серьёзность.

Но с этим было покончено. Белые повязки вокруг его запястий напомнили ей о прошлом. Раны не хотели заживать, и едва заметные следы крови на белых бинтах проступали снова и снова. Это зрелище, словно кинжал, пронзило её сердце.

Его улыбка была неискренней, он, вероятно, надеялся, что она оставит его в покое. Но она и не думала об этом. Как он не может понять, что ей осталось каких-то четыре дня.

Аура подошла к Даниелю и протянула ему обе руки.

— Ну, вставай же. Нам нужно друг с другом поговорить.

Он не пошевелился.

— Мы только тем и занимаемся, что говорим. Но разговоры ничего не меняют.

Она словно утопающий протянула к нему руки и почувствовала себя в глупом положении.

— Ну, прошу тебя, — тихо сказала она.

Даниель не выдержал её взгляда и стыдливо потупился.

— Ты опять грызла ногти? — спросил он, глядя на ее пальцы.

Разозлившись, она отпрянула в сторону. Её темные брови нахмурились.

— Только не нужно мне зубы заговаривать! Тоже мне, воспитатель.

Даниель удрученно вздохнул и поднялся. Худоба придавала его движениям какое-то беспомощное выражение, он походил на оленёнка, неуверенно поднимающегося с земли. Аура заметила, что он опирается на свои руки и это не причиняет ему боли. Смехотворный прогресс, учитывая, что уже прошло больше двух месяцев. Почему же не прекращалось кровотечение?

Она была в полной растерянности. Даниель подошел к Ауре и обнял её. Она почувствовала, как он оцепенел при этом, словно разум предостерегал его от таких жестов. Он хотел прижать её к себе и ненавидел себя за это. Его вечная дилемма, и её тоже.

— Прощание перед путешествием в средневековье? — попыталась пошутить Аура.

Даниель грустно посмотрел ей в глаза.

— Да, брось ты, средневековье. Всё будет не так уж плохо, как ты думаешь.

— Спасибо на добром слове.

— Ты же едешь в интернат, а не в тюрьму.

Она положила голову ему на плечо. Она почувствовала его сопротивление, но голову не убрала.

— Интернат для благородных девиц, за полторы тысячи километров отсюда. Это и есть тюрьма.

Он так часто перечил ей, что на этот раз решил промолчать. Да и что тут скажешь? Тем более, он согласен с нею, и Аура об этом знает.

Даниель робко обнял ее и нежно погладил по спине.

Она чувствовала, что слезы вот-вот брызнут из глаз, и отчаянно пыталась не расплакаться. Аура знала, что как только он заметит слезы в ее глазах, он тут же выпустит её из своих объятий: слезы всегда действовали на него отрезвляюще.

Они стояли обнявшись, сохраняя полное молчание. Аура пыталась изо всех сил взять себя в руки, понимая, что плакать бессмысленно, что слезами горю не поможешь.

С первого дня между ними все было не просто. Достаточно часто Аура хотела перешагнуть разделявший их барьер, однако Даниель удерживал её вначале своим юмором, а затем, когда его поубавилось, стал судорожно создавать между ними дистанцию. Они были сводными братом и сестрой, но дело было не в этом.

Всё дело было в произошедшем с ним несчастном случае и в том, что он так и не справился с этим.

Молчание становилось всё тягостнее. Наконец Аура убрала голову с его плеча и напряженно произнесла: