Дункан Кайл - Комиссар Его Величества

Что ж, самый подходящий момент спросить совета у Мэлори. Он ведь консультант, вот пусть и консультирует.

К изумлению Пилгрима, Мэлори довольно индифферентно отнесся к эпизоду с Робизо, зато не на шутку разъярился по поводу ходящих по Лондону сплетен.

– Это чья-то подлая шутка, – процедил он. – Наверняка к делу причастна эта мерзкая, скользкая дворняжка Садбэри. Конечно он – больше некому.

– Мы не можем этого доказать.

– Конечно не можем. В том-то вся и штука. Позволю себе заметить, что вина всецело на вас, Лоренс. Типы вроде Садбэри считают, что имеют право не только грабить вас, но еще и морить занудными разговорами, а вы велели ему заткнуться и переходить к делу. Вы уязвили его тщеславие.

– Теперь об этом напишут все газеты.

– Будем отрицать. Больше нам ничего не остается, – твердо сказал Мэлори. – Если мы будем достаточно упрямы, как-нибудь рассосется.

Однако не рассосалось. Одному репортеру удалось снять момент, когда Мэлори и сотрудники его службы безопасности грузили ящик с картиной в банковский броневик. Снимок был напечатан на первой странице «Стандарта», единственной все еще сохранившейся вечерней газеты. Рядом было напечатано интервью с Пилгримом, начисто отвергавшее факт покупки банком картины.

– Посмотрите только, сэр Хорейс, – заметила миссис Фробишер, вручая Мэлори газету. – Какая удачная фотография! Вы получились очень неплохо.

Это было сущей правдой.

Мэлори знал, что последует дальше, а потому предпочел пока заняться другим делом, исход которого, как он надеялся, окажется более благоприятным. Если мистер Робизо, этот опасный миллионер, так сильно напугавший Пилгрима, действительно стремится попасть в приличное общество, значит, он уязвим. По сути дела, проблема очень проста: Робизо не удается вступить в контакт с некоторыми людьми, общество которых ему так необходимо. Причем речь идет не о богачах – Робизо и сам очень богат, так что с денежными мешками у него проблем нет. Речь наверняка идет об аристократах, о так называемых старых деньгах. А главный аристократ во всей Флориде... Мэлори улыбнулся. Всегда найдутся общие знакомые. В данном случае, кажется, может пригодиться дочь старины Дигби. Да-да, первая жена Рэндольфа. Кажется, она прехорошенькая. Мэлори вспомнил свадьбу, происходившую в здании Адмиралтейства во время войны. Он еще тогда подарил ей очаровательный шелковый персидский коврик для молитвы. Девочка из настоящей аристократической семьи, носительница одного из величайших имен столетия. Как лучше на нее выйти? В конце концов, не обязательно приглашать этого Робизо на ужин – достаточно приглашения на какой-нибудь благотворительный прием, где он сделает соответствующее пожертвование, а взамен удостоится рукопожатия высочайшей особы. Да, это как раз то, что нужно. Мэлори надолго уселся за телефон. В конце концов он вышел на некую леди, которая пообещала поговорить с дамой по имени Кларисса, а та, в свою очередь, знакома с дочерью Дигби. Все устраивалось наилучшим образом. Этот маленький триумф тем не менее очень мало скрасил последующие дни, которые, впрочем, доставили массу удовольствия представителям прессы. Уж журналисты-то были на седьмом небе от счастья. В списке излюбленных мишеней прессы банки стоят очень высоко. Даже выше, чем корыстные нефтяные компании, коррумпированные местные власти и падшие священники. А уж большой банк – лакомый кусок для газетчика. Чем яростнее отвергали представители «Хильярд и Клиф» факт приобретения Тернера, тем меньше им верили.

«Сэр Хорейс Мэлори, – писал корреспондент „Санди экспресс“, – провел большую часть своих семидесяти восьми лет, производя горы денег. У него особняк в графстве Глостер, дом на Мэйфэр и несколько миллионов на личном счете. Было бы недурно, если в этот джентльмен потратил часть нажитых неправедными трудами средств на доброе дело и преподнес шедевр Тернера в дар сокровищнице британского искусства! Вы не сможете взять полотно с собой в могилу, сэр Хорейс».

– Я пока не собираюсь в могилу, – свирепо прошипел Мэлори. – Нет, не собираюсь.

Они сидели вдвоем с Пилгримом в модерновом офисе последнего, чувствуя себя союзниками в неравной борьбе.

– Во всяком случае, Дайкстон тут ни при чем, – мрачно заметил Пилгрим. – Нельзя организовать кампанию травли с того света.

– Нет-нет. Во всем виноват Садбэри.

– Это так подло! – воскликнул Пилгрим. – Мы купили картину, ну и что тут такого? Теперь мы почему-то должны ее отдавать. Даже не можем ее продать!