Алексей Поярков - Ликвидация. Книга вторая

— Дальше он сапоги чистил у безногого… Дал ему два рубля, я видел. Потом они вместе подошли к театру… Он ее там так за ручку смацал… — Пацан хихикнул в кулак, но Штехель только досадливо поморщился:

— Пистолет при нем был?

— Был, — мгновенно посерьезнел Славик. — Кобура не пустая.

— Никто за ним не шел?

— Я шел…

— «Я шел»! — передразнил Штехель, с силой втыкая шило в вишню. — Другие шли?

— А-а, — понятливо отозвался племянник. — Не, не видал никого.

— А ты не высовывался?

— Да не, я так, издаля, — на секунду замешкался пацан. — Как учили.

— Ну а дальше?

— Дальше они в театр не пошли. Повернули до Приморского. Постояли у пушки, у фуникулерной будки…

Штехель, рассеянно кивнув Славику, потащил полную банку вишен к плите. На большой кастрюле подпрыгивала под напором пара крышка.

— Как вам отдыхается, товарищи? — рядом со столиком Кречетова и Тони остановился величественный метрдотель, наверняка помнивший быт еще дореволюционной Одессы. Его блеклые глаза источали отработанную до автоматизма почтительность.

— Хорошо отдыхается, — кивнул Кречетов. — А чтобы отдыхалось еще лучше, принесите нам, будьте любезны, еще бутылочку шампанского. Желательно, конечно, не местного винзавода, хоть это и непатриотично… И фруктов не забудьте.

— Всенепременно, товарищ майор, — вежливо наклонил седую голову мэтр…

Провожая его глазами, Тоня усмехнулась:

— Чего он так перед тобой стелется?

— Ну, я же прокуратура… Важное ведомство, С ним обычно предпочитают дружить. На всякий случай, мало ли что…

Осчастливленная клиентами официантка поставила на столик бутылку «Абрау-Дюрсо» и вазу с крупными, иссиня-черными сливами. Майор взял бутылку:

— Ну что, по-гусарски или чтобы людей не беспокоить?..

— По-гусарски, по-гусарски! — захлопала в ладоши Тонечка. — Мне все-таки хочется у тебя хоть раз выиграть!…

Кречетов, освобождая бутылку от серебряной фольги, притворно вздохнул:

— Сколько раз я говорил тебе, что это невозможно… Ну раз ты так хочешь — пожалуйста. На что спорим на этот раз?..

— На пламенный поцелуй знаменитой артистки!..

— И все?.. — удивился Виталий. — Нет, только на поцелуй я, пожалуй, не согласен…

— Ну ладно, — скромно опустив глаза, согласилась Тоня. — Спорим на… на нечто большее. Хочу, чтобы эта пробка НЕ ДОЛЕТЕЛА до потолка!.. Потому что он очень-очень высокий!.. И если она не долетит, ты… ты сделаешь сегодня все, о чем попрошу я…

— А если долетит — то наоборот, — с улыбкой заключил майор, снимая с пробки проволочный намордничек.

Потолок в ресторане, где они пировали, действительно был высоченный, метров под восемь. На пыльной лепнине можно было различить несколько темных отметин.

— А я, в отличие от тебя, верю в то, что пробка до потолка ДОЛЕТИТ, — улыбнулся Виталий. — И поэтому она долетит… Пожалуйста, оп-ля!..

Он взболтал бутылку и отпустил палец, удерживавший пробку в горлышке. Бутылка выстрелила в его руках не хуже пистолета. Некоторые посетители, из нервных, вздрогнули, обернувшись в сторону Кречетова. Высоченная струя пены ударила кверху и опала. А Тоня, казалось, была готова расплакаться — на пыльном потолке появилась еще одна темная отметина. Сверху на столик посыпался тонкий порошок древней побелки. Метрдотель издали приторно улыбался Кречетову.

— Ну почему ты всегда выигрываешь?.. — с обидой сказала Тонечка, отпив из наполненного бокала.

— Потому что я верю во все, что делаю. — Виталий, довольный, подобрал пробку с пола. — И еще… еще мне очень хотелось выиграть сегодня.

Тоня слегка пожала плечами, выискивая в вазе сливу посочнее.

— Послушай, — произнесла она слегка изменившимся голосом, — а ты думаешь о… о нашем с тобой будущем?

Виталий внимательно взглянул на нее, взял за руку:

— Ну-у… наше ближайшее будущее, кажется, более или менее ясно. Сейчас мы поужинаем, возьмем такси или извозчика и поедем ко мне…

— Я не об этом, — покачала головой Тоня. — О другом будущем.

Она отложила нетронутую сливу, отставила бокал с шампанским. И он будто впервые увидел ее, эту двадцатипятилетнюю девушку со взбитыми по последней моде светлыми локонами и дерзким, упрямым взглядом. Почему-то вспомнилось, как она отбивала на столе Шумяцкого чечетку, напевая по-итальянски и затаптывая важные документы…

— Конечно, думаю, — тихо произнес Кречетов. — Мой начальник, Мальцов, обещал мне дать рекомендацию в Высшую военную коллегию… Правда, пока это маловероятно — слишком много работы здесь. Но рано или поздно вся эта горячка закончится… И тогда мы уедем в Москву. Ты была когда-нибудь в Москве?