Миша Бродский - Дорога сквозь мёртвую и живую

Смотрели вслед Моисею люди, склонные к клеветничеству,

и пальцем на него показывали.

– Взгляни, – говорил один, – что за затылок, что за плечи

откормил он себе на народном хлебе!

Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидрашей.

Когда через таверну прошёл Корей в сопровождении двух братьев, я решил, что пришла моя судьба. Я ошибся: это ещё не была моя судьба. Моя судьба пришла позднее.

В это «позднее» в таверну зашёл мужчина. Судя по одежде, мадианитянин. Маленького роста. Если и повыше меня, то совсем на чуть-чуть. Но при этом впечатление маленького человека не производит. Большая голова, широкая грудь и толстая, почти незаметная шея с загривком. Короче, голова–грудь. Короткие крепкие ноги. Такой быстро бежать не сможет, но за день пройдёт расстояние в два-три раза большее, чем почти любой другой. Пройдёт и не устанет.

Мадианитянин остановился в дверях и внимательно осмотрел таверну. Это не Корей. Этому надо знать, куда заходишь и кто там сидит. За этим не следует отряд из десяти жилистых левитов с командиром, прошедшим огонь и воду.

Взгляд его задержался на мне. Не мигая и не отводя глаз он уставился мне в лицо . Что-то пытается изобразить. Запугать, подавить волю. Смешной мужик.

Игра в гляделки – это не мой стиль. Убивать я его не собирался: заказа не было, а так – что смотреть-то. Я отвел глаза в сторону. Мужчина торжествующе ухмыльнулся и продолжил осмотр.

Глаза в сторону я отвел, но так, чтобы по-прежнему видеть всё, что надо. Как учил меня Захри, смотреть в упор на противника, будь это человек или животное, надо только тогда, когда твёрдо решил его убить и когда точно знаешь, что настоящей борьбы не будет.

Только человек, самое тупое существо на свете, смотрит в упор на других без веской причины. В животном мире это не положено. Чтобы вовремя среагировать на атаку, надо быть максимально расслабленным. Никогда мангуста не ушел бы от удара змеи, если бы натужно пялился ей в глаза во время боя.

Мне этот человек понравился. Смотрит без страха и без отвращения. Это для меня главное.

Для меня все люди делятся на два типа. Большинство – те, кто смотрят на меня со страхом и отвращением; меньшинство – спокойно, не боясь и не презирая. По крайней мере, делают вид, что не боятся и не презирают. Он был из этого меньшинства. Всё остальное меня в людях мало интересует.

Есть ещё одна совсем маленькая группа людей. Это те, которые принимают меня таким, как я есть. Это даже не группа. Это отдельные люди. Сначала были отец и Милка. Потом Захри. Теперь Ор и Халеф.

Ну отец, Милка, Захри – это как-то само собой разумелось. Но то, что возможны и другие такие, я узнал только здесь в таверне Ора.

По таверне пошёл тяжёлый, вязкий запах ненависти. И странное чувство, что меня это не касается. Ненависть не ко мне.

Купец-мадианитянин. От него шли злоба и отвращение. И я правильно прочувствовал. Смотрел он не на меня, а на вошедшего соплеменника.

Тот тоже это понял, явно узнал купца и с ним играть в гляделки не стал. Отвёл глаза и быстро прошел сквозь залу ко входу в заднюю комнату. Левиты пропустили его беспрепятственно.

Купец-мадианитянин всё не мог успокоиться. Смотрю, встал и идёт ко мне. Ни фига себе, как мужика достало. Хотя и сидим вместе почти каждый вечер, но это когда Ор и Халеф рядом. Чтобы ко мне одному подсесть, такого ещё не было.

Подошёл, спросил разрешения сесть. Я, конечно, согласился. Делать всё равно пока нечего. Что ж от компании отказываться? Да и любопытно мне было очень.

– Так вот где эта мразь окопалась, – сказал купец. – Видел мужик прошел? Это зять Иофора, нашего первосвященника. Зять и помощник. Муса, сын Рагуила.

А дальше купец сообщил мне очень интересные вещи. Говорил путано, волновался. Перескакивал с места на место.

Из его слов я понял следующее:

Есть такой Иофор. Учёный человек и род знаменитый. От Авраама по прямой линии идет. В большом он почете у мадианитян.

А вот Муса – так себе. Почти безродный. Отец есть, а мать вроде рабыня какая-то. Но Иофора окрутить сумел. Сначала в ученики уговорил взять. Потом все жреческие обязанности стал за Иофора исполнять. Гадания, предсказания, ну и всё такое. Иофор за Мусу даже дочь отдал. Хотя и сильно неравный брак.

Купец с братьями задумали караван собрать. Из Египта в Ханаан через Иерихон на север в Иерусалим и дальше на побережье. Ещё несколько купцов к ним присоединились.

Хороший урожай случился в Египте, и войны давно не было. У ремесленников много товара скопилось. Цены хорошие. И на зерно, и на товары египетские. Купцы большую прибыль планировали взять.