Пол Доуэрти - Соглядатай Его Величества

Погода не переломилась, и к полудню французы уже приближались к ним — два больших когга, купеческие суда, переделанные в военные. Огромные паруса позволили им набрать скорость, и теперь они подходили к английскому кораблю с обеих сторон. Юэлл разглядел синие флаги, украшенные серебряными лилиями, и — еще более грозный знак — стяг с орифламмой, возвещавший, что французы не собираются брать пленных. На гигантских надстройках на корме и носу столпились французские лучники, палубы блестели от доспехов, а еще Юэлл заметил небольшой столб черного дыма, говоривший о том, что у французов есть катапульты. Юэлл с отчаянием поглядел по сторонам. Он ничего не мог поделать: о том, чтобы сдаваться, и речи не было, потому что в морском бою пленники не нужны. Он глубоко вздохнул, помолился святой Анне и надел на себя старый, в пятнах ржавчины, нагрудник и разболтанный стальной шлем. Французы надвигались с обеих сторон, из их катапульт уже вылетали в хмурое серое небо большие огненные шары — горящая смола. Первый шар пролетел мимо, но вскоре на палубу «Святого Христофора» обрушился целый град огня.

От смолы загорелись снасти и деревянная обшивка, и языки пламени принялись жадно лизать корабль, разрастаясь от новой пищи. Команда отчаянно пыталась потушить пламя песком и водой, но все было тщетно. Новые снаряды — огромные огненно-черные глыбы — поджигали паруса, превращая их в сплошную завесу огня, и дозорные на мачте среди пылающих снастей с воплями падали на палубу, охваченные пламенем. Юэлл крикнул арбалетчикам, чтобы стреляли, и тут же, повернувшись, увидел, что один из французских кораблей с треском врезается в бок его судна и на борт уже устремился поток неприятельских солдат. Англичане успели попасть в нескольких из них, пронзив им грудь арбалетными стрелами, и французы теперь корчились и кричали от боли. Однако врагов было слишком много. Подошел второй корабль, и из его чрева тоже показались воины.

Юэлл ринулся в свою каюту, чтобы спасти от французов тот кожаный мешочек с восковой печатью, когда в его обнаженное горло впилась стрела, и он рухнул на палубу. Он думал, что еще может шевелиться. Но кровь фонтаном хлынула у него изо рта, он увидел, словно сквозь туман, лицо жены, старшей дочери, а потом на него навалилась тьма. Через час «Святой Христофор» пылал от носа до кормы. Французские корабли отошли подальше, их команда наблюдала, как бушприт погружается в волны, увлекая за собой мрачный груз — тело боцмана, еще подергивающееся и корчащееся. Стивен Эпплби умирал медленно. Петля сдавливала ему горло и не давала дышать, но и перед смертью, и в миг смертной агонии он продолжал дивиться, как французам удалось вычислить и разыскать его корабль.

В Париже, на рю Барбетт, Николас Пер сидел сгорбившись над миской с тошнотворным варевом из мяса, порея и лука, хлебая роговой ложкой, с которой никогда не расставался. Он обводил взглядом грязную таверну, украдкой всматриваясь в других посетителей, которые сидели на перевернутых бочках, поставленных тут вместо табуретов. Помещение кабака тускло освещали толстые свечи, от которых несло прогорклым салом. Перу не нравилось здесь. Он услышал, как под грязной соломой, устилавшей утоптанный земляной пол, зашуршала крыса — и снова уставился в свою миску, гадая, что же ему все-таки подали на ужин. Он поднял помятую оловянную кружку, осушил ее, и от недоваренного пива защипало во рту. Ему стало не по себе, его чуть не трясло от страха, но он постарался справиться с дрожью и, чтобы успокоиться, взялся за длинный кинжал, висевший у него под плащом.

Сын родителей-гасконцев, Пер бегло изъяснялся по-французски и хорошо знал Париж. Он всегда был уверен в надежности своей личины: никто бы не заподозрил в этом небритом оборванце с сальной шевелюрой вышколенного секретаря королевского Казначейства Англии, прекрасно обученного шпиона Эдуарда I, отправленного в Париж, чтобы собирать важные сведения и передавать их королю. Пер без труда перемещался по городу, искусно прокладывая себе путь из преисподней на левом берегу Сены к небрежному великолепию королевской усадьбы в Лувре. За последние недели Перу удалось разузнать ошеломительное известие. Оказывается, французский король вместе со своими братьями, Карлом и Людовиком, обдумывал новый коварный ход против Эдуарда Английского. Это будет нечто бесподобное, «Великий Замысел» — так заверял его привратник королевского дворца, набравшись по самые жабры; Пер думал, что надо бы разузнать, в чем же состоит этот замысел, однако в последнее время его то и дело охватывал страх.