Александр Афанасьев: Агония

— Давай!

— А ты?

Даже в темноте было видно, как великан улыбнулся

— А я местный! Потаскаю их сейчас и по льду уйду. Ищи ветра в поле. Ты мне только мешать будешь. Ну, иди!

Я бросился в сторону, которую указал мне Валёк, сзади гулко бухнуло два выстрела из Макарова…

Пригибаясь, я бежал по железнодорожной насыпи, хватая ртом морозный воздух, стрельба сзади уже не была слышна. Больше всего на свете я хотел, чтобы Валёк выбрался. Что же это за документы такие, что из-за них погибают люди… Впереди, ярким светом светились фонари сортировочной станции.

Впереди, на сортировочной горке формировали и распускали поезда, матерились работяги, гудели локомотивы. Целый час, прячась за вагонами и каждую минуту рискуя попасть под вагон, или локомотив я вслушивался в обрывочные разговоры и перемежаемые матом крики, пока не понял, какой товарняк формируется на Москву. Затем побежал мимо длинного ряда вагонов — в шестом дверца была слегка приоткрыта. Бросил туда сумку, вскочил сам. Вагон был пуст — лишь в углу чернела груда какого-то тряпья. Зарывшись в него, и положив под голову сумку с бандеролью, я замер. Через три часа товарняк тронулся на Москву.

Г. Ростов-на-Дону

Аэропорт

12 февраля 1971 года

Спецрейс сажали тяжело, погода была на грани допустимой. Ил-18 кружил над аэродромом, диспетчеры сначала хотели отправить рейс в Таганрог, где погода была немного получше, но потом решили все-таки сажать. Зашли на посадку с третьего круга, перед этим выработав почти все топливо — чтобы самолет был легче. Пробежав по взлетной полосе самолет без опознавательных знаков замер у самой дальней стоянки.

Спецрейс уже встречали. У трапа стояли две Волги и два угловатых автобуса Паз в зеленой, армейской расцветке.

Подогнали трап, первым из салона вышел коренастый, крепкий на вид мужчина лет пятидесяти на вид в штатском, легко сбежал по трапу, направился к встречающим. Следом начали выходить и другие пассажиры спецрейса. Опытный взгляд смог бы выделить среди них группу в четырнадцать человек — все на вид лет тридцати, спортивного телосложения, с одинаковыми огромными черными сумками. Выстроившись цепочкой, они начали перекидывать из багажного отделения самолета в ПАЗики большие черные баулы. Аэропортовских грузчиков к этой работе не допустили. Наскоро перекидав снаряжение, они выстроились на бетонке аэропорта под пронизывающим ветром в две короткие шеренги по семь человек и замерли, ожидая указаний.

Это и была группа специального назначения МВД СССР "Удар", ставящая жирную, часто кровавую точку в историях с громкими бунтами в тюрьмах, с захватами заложников, в истории самых опасных банд. О ее существовании в министерстве знали всего человек двадцать, не больше.

Тем временем, коренастый пожилой мужчина подошел к группе встречающих, достал свое служебное удостоверение, резким движением руки раскрыл.

— Криминальная разведка, главк. Начальник главка, генерал Соболев Владимир Михайлович

Встречающие такого гостя явно не ожидали…

— Полковник Тихоненко Константин Семенович, ГУИН — представился один из встречающих, лет пятидесяти с нездоровым цветом лица, сам чем-то смахивающий на зэка — нас не предупреждали о вашем прибытии

Генерал усмехнулся

— Еще бы кого-то заранее предупреждали о прибытии криминальной разведки — мы для того и разведка что приезжаем без предупреждения. Если готовы — поехали.

— Поехали.

Генерал махнул рукой — бойцы "Удара" споро загрузились в ПАЗики. Последними из самолета вышли и расселись по Волгам несколько человек, собственно из криминальной разведки. Последними они выходили потому, что чем меньше народа знает их в лицо, тем лучше. Маленькая колонна машин тронулась.

Проезжая по улице Шолохова, ведущей из аэропорта в центр, генерал заметил, что в городе введены усиленные меры безопасности. На улицах было намного больше, чем обычно милицейских машин и машин ГАИ, почти около каждого поста стояли на досмотре машины, сотрудники осматривали багажники и салоны. У сотрудников генерал заметил автоматы, выдаваемые только при усиленном варианте несения службы.

— Работаете по усиленному варианту? — поинтересовался генерал

— Сутки не спим, товарищ генерал — повернулся с переднего сидения Волги к нему полковник Тихоненко — побег у нас. Двое зэков сделали ноги с пересылки, обезоружили конвой. Один — ООР ( особо опасный рецидивист — прим автора ). Работаем по плану "Перехват", город закрыли, всех на ноги подняли.