Энн Перри - Скелет в шкафу

Эстер отчетливо вспомнила давний разговор в библиотеке. Араминта и Майлз… Араминта наверняка была уверена в том, что Майлз не убивал Октавию… хотя намекала, будто Монк подозревает именно его — чтобы полюбоваться страхом мужа. Это был какой-то странный вид ненависти и наслаждения властью над близким человеком. Трудно сказать, мстила ли тогда Араминта за ужас первой брачной ночи или за историю с Мартой Риветт… Или они все же сообщники, скрывшие обстоятельства смерти Октавии и отправившие на виселицу Персиваля?

— А может, сам сэр Бэзил? — предположила она.

— Или даже сам сэр Бэзил — боясь за свою репутацию… И леди Мюидор — из любви к дочери, — сказал Монк. — Пожалуй, Фенелла — единственная, кто остается вне подозрений.

Лицо у Монка было бледное, а в глазах отражались такая боль и такое чувство вины, что Эстер даже пожалела о том, как редко он позволяет окружающим увидеть истинное благородство своей души.

— Конечно, все это лишь предположения, — мягко сказала она. — Я понимаю, что никаких доказательств нет. Даже если бы нам удалось все выяснить еще до ареста Персиваля, как бы мы это доказали? Потому-то я и пришла к вам — посоветоваться… Ну и, конечно, сообщить все, что узнала.

Теперь лицо Монка стало сосредоточенным. Эстер ждала, что он скажет. Из кухни миссис Уорли доносился лязг посуды, за окном слышалось громыхание кебов и телег.

— Если она покончила с собой, — сказал наконец Монк, — и кто-то перенес ее тело в спальню, то нож он, скорее всего, вернул на кухню. Вряд ли этот человек решился бы держать его у себя — он ведь наверняка был испуган. А когда он вернул нож на кухню… Нет. — Лицо Монка досадливо скривилось. — Пеньюар-то ему возвращать было некуда. Значит, оба предмета были спрятаны где-то в одном месте. И однако мы не нашли свидетельств, что кто-то покидал дом с момента смерти Октавии и до прибытия доктора и полиции. — Продолжая говорить, он всмотрелся в лицо Эстер, словно пытаясь прочесть ее мысли. — В доме, где так много слуг и где служанки поднимаются в пять утра, выйти незаметно почти невозможно.

— Уверена, в комнате одного из домочадцев есть укромное место, куда вы не заглянули при обыске, — сказала Эстер.

— Я тоже так думаю. — Лицо его потемнело. — Боже! Какая жестокость! Они прятали нож и окровавленный пеньюар и ждали, когда эти вещи пригодятся — чтобы обвинить какого-нибудь беднягу.

Монк невольно передернул плечами, и Эстер тоже показалось, что в комнате стало зябко. Возможно, так оно и было: огонь в очаге еле тлел, а за окном шел мокрый снег.

— Если бы мы нашли, где их прятали, — наудачу сказала Эстер, — мы бы, возможно, узнали, кто это был.

Монк невесело рассмеялся.

— Узнали, кто подложил эти вещи Персивалю за ящик комода? Вот уж не думаю.

Эстер смутилась.

— Нет, конечно, — сдалась она. — Но что же нам тогда искать?

Он довольно долго молчал, а Эстер с тоской ждала.

— Не знаю, — с усилием произнес Монк. — Уликой могла бы послужить кровь в кабинете. Считается ведь, что Персиваль там Октавию не убивал. Вряд ли кто-нибудь рискнет предположить, что он силой утащил ее из кабинета в спальню и там уже зарезал…

Эстер встала, вновь почувствовав прилив сил и уверенности.

— Я посмотрю. Это будет нетрудно сделать…

— Будьте осторожны, — резким голосом предупредил Монк.

Вновь исполненная надежды, она уже хотела попрощаться.

— Эстер!

Монк крепко сжал ее плечи. Она вздрогнула и попыталась освободиться.

— Эстер… послушайте меня! — настойчиво втолковывал он. — Этот мужчина… или женщина… Словом, кто бы это ни был, он не просто скрыл факт самоубийства. Он сам совершил медленное и хладнокровное убийство. — На лице Монка застыло страдальческое выражение. — Вы видели когда-нибудь, как вешают? Я видел. И я видел, как боролся Персиваль, когда почувствовал, что подозревают именно его. Я навещал его в Ньюгейтской тюрьме. Это ужасная смерть.

Эстер ощутила приступ дурноты, но решимости не утратила.

— Если убийца хоть что-нибудь заподозрит, — беспощадно продолжал Монк, — жалости он к вам не испытает. Думаю, вы и сами это знаете. Самое лучшее сейчас — отправить письмо на Куин-Энн-стрит. Напишите, что с вами произошел несчастный случай, и никогда туда больше не возвращайтесь. Леди Мюидор вполне обойдется без сиделки — ей достаточно горничных.

— Нет.

Они стояли лицом к лицу.

— Я вернусь на Куин-Энн-стрит и все-таки попробую выяснить, что же в действительности случилось с Октавией… И может быть, узнаю, кто отправил Персиваля на виселицу.