Иван Погонин - По следам фальшивых денег

– Я не знаю, где вам отыскать Николая Даниловича, я уж больше года его не видела. Как съехал от меня, так мы и не встречались.

– Скажите, а письма ему не приходили?

– Поначалу приходили, я два письма снесла на его прежнюю службу в гостиницу, как он просил, а последние месяцев десять ничего не было.

– А друзья вам его не известны? Может быть, он с кем переписывается? Мне очень нужен его адрес, я к нему из самой Москвы приехал, по очень важному делу! Что же мне, несолоно хлебавши теперь домой возвращаться?

Вид у Тараканова был такой грустный и потерянный, что хозяйка смягчилась.

– Был у него дружок закадычный и собутыльник – Панин Емельян Пантелеевич, балалаечник. Частенько у Николая Даниловича ночевать оставался, потому что домой идти не мог, уж очень слаб насчет водочки. Бывало, приедут они из ресторана под утро, хороши хороши, и давай продолжать. А когда водка у них кончалась – меня будили, у меня, знаете ли, всегда запасец есть для гостей. Но только рассорились они, года три, как рассорились. Точнее, мадам их рассорила.

– Мадам? Какая мадам?

– Мадам Саянина. Она как у Николая Даниловича поселилась, так строго-настрого запретила ему Панина принимать. Тот как-то зашел по старой памяти, будучи под сильной мухой, но получил от ворот поворот, и с той поры ходить перестал. А уж как он костерил Наталью Патрикеевну, как он ее только не называл! До мирового дошло, его к неделе ареста при полиции приговорили. Я по этому делу свидетельницей была.

– Так если они три года назад поссорились, откуда он может знать про Дунаевского?

– Вы знаете, я его прошлым октябрем, на Покров это было, на улице случайно встретила. Разговорились. И он мне рассказал, что видал недавно Николая Даниловича и его, как он выразился, «мымру». Поэтому может, что и знает.

– А где он живет?

– Где живет, не скажу, а найти его можно в Обществе приказчиков, он там по вечерам на балалайке играет, если его, конечно, еще не выгнали.

Тараканов вернулся в номера, заглянул к Люсе и увидел, что она спит. Ехать в клуб Общества приказчиков было еще рано, поэтому он, наказав коридорному следить за девушкой, пошел на набережную.

Осип Григорьевич присел на скамью и повернул лицо к солнцу, медленно садившемуся за изгибом сверкающей серебром реки. Далеко, на противоположной стороне Амура, едва видимы были невзрачные здания Сахаляна. Китайский берег был совершенно пустынен, и если бы не темные силуэты домов, можно было бы подумать, что там нет никакой жизни.

На набережной тоже было почти безлюдно – публика предпочитала проводить вечер в саду Общества спортс-менов, откуда ветер приносил звуки духового оркестра.

Скоро совсем стемнело. На стоявших вдоль берега судах зажглись электрические огни, засветились и редкие бульварные фонари. Тараканов посидел бы еще, но с реки потянуло холодом, и он поспешил в свое временное пристанище.

Люся уже проснулась и, не зажигая огня, сидела в своем номере у открытого окна.

– Где вы были? – набросилась она на Тараканова. – Зачем вы меня оставили одну?

– Дела-с, милостивая государыня. Я признаю свою вину перед вами и спешу ее загладить. Вы, наверное, голодны?

– Вы еще спрашиваете!

– Тогда одевайтесь, поедем ужинать.

Осип Григорьевич подвязывал галстук, когда в дверь постучали, уверенно и настойчиво, так, как стучат только власти предержащие. Тараканову самому неоднократно приходилось так стучать.

Он поправил галстук, не торопясь надел пиджак и отпер. На пороге стоял полицейский. Это был мужчина среднего роста, с щегольскими усиками, ровесник Тараканова.

– Околоточный надзиратель Гуль, – представился он, небрежно откозыряв. – Паспорт будьте любезны.

– А что случилось? – спросил Тараканов, доставая из кармана паспорт.

– Ничего не случилось, просто проверка документов.

– Пожалуйста. – Осип Григорьевич протянул околоточному свою паспортную книжку.

Полицейский начал не спеша ее перелистывать.

– Один путешествуете, Людвиг Теодорович? – спросил он, пролистав книжку до конца.

– Нет, с супругой.

– А где же ваша супруга?

– Я здесь, – из соседнего номера высунула голову Люся.

– А почему вы с супругой в разных номерах живете? – спросил околоточный.

– А вы, милостивый государь, женаты? – ответил вопросом на вопрос Осип Григорьевич.

– Женат, а что?

– Так неужели вам никогда не приходилось ночевать в кабинете?

– Не приходилось, у меня нет кабинета, – сказал околоточный, хмурясь.