Томас Гублер - Во тьме таится смерть

Управитель домена пребывал в молчаливом ожидании, в то время как господин Инаба обдумывал очередной ход в игре. Наконец, подвинув одну из белых фишек на смежный квадрат, молодой господин забрал с доски черную фишку и поднял глаза на вошедших. Он посмотрел с умеренным любопытством на Сёкея и затем обратился к управителю:

— Почему вы отвлекаете мое внимание?

Тот поклонился:

— Господин, этот мальчик утверждает, что является сыном судьи Ооки и прибыл сюда с сообщением для вас.

— О? — Брови князя взвились. — Вы были с Оокой в замке моего отца в Эдо, не так ли? Хорошо, он установил, кто убийца?

— Нет, — ответил Сёкей. — Или, по крайней мере, я не думаю так.

— Тогда почему вы беспокоите меня?

Сёкей сглотнул комок в горле:

— У меня имеется ходатайство от некоторых из крестьян в пределах вашего домена.

Сёкея обеспокоило то, что не только молодой господин, но также самурай за игорной доской и управитель домена подняли глаза и уставились на него.

— Ваша светлость, я не знал, — произнес управитель.

Господин Инаба замахал рукой, чтобы тот замолчал. Он посмотрел на Сёкея и сказал:

— Покажите мне это ходатайство.

Их реакция заставила Сёкея нервничать. Слишком поздно он придал значение предостережениям Татсуно. Юноша плотно сжал губы, решая, как поступить.

— Сначала, — сказал он, — я хотел бы знать, известно ли вам, что их обязали заплатить налоги даже при том, что их посевы погибли.

Инаба обратился к самураю, сидевшему по другую сторону игровой доски.

— Возьмите у него ходатайство, — приказал господин.

Сёкей пытался сопротивляться, но самурай был намного сильнее. К сожалению, Сёкей не держал ходатайство в секции набора для письма. Самурай вынул листы бумаги из кимоно Сёкея, бросив юношу на пол.

Господин Инаба быстро просмотрел бумаги.

— Это, кажется, список имен и жалоб, — тихо произнес он. — И все одним почерком. Эти крестьяне не могут даже собственные имена написать?

— Я записал их, когда они назывались мне, — сказал Сёкей.

— Это было очень любезно с вашей стороны. Почему вы сделали это?

Сёкей подумал, как лучше ответить:

— Потому что я видел, как они страдали. Я хотел помочь им.

— Я предполагаю, что судья Оока послал вас сюда именно с этой целью.

— Нет, это не так, — признался Сёкей, решив, что судья не захотел бы огласки реальной цели визита в Кавадзаву.

— Так он послал вас сюда, чтобы шпионить за мной, не так ли?

— О, нет! — сказал юноша. — Он даже не знает, что я приехал сюда, в ваш замок.

Господин Инаба посмотрел на управителя домена.

— Как этот мальчик попал в замок?

— Самурай привел его, господин.

— Один из моих самураев? Вы знаете его имя?

— Нет, господин. Он не был знаком мне.

— Так узнайте, — скомандовал Инаба. Затем он направил пристальный взгляд на Сёкея. — Я хочу знать, действительно ли никому не известно, что этот мальчик находится в моих владениях. Между тем поместите его в темницу, пока не вредите ему.

Сёкей принялся возражать:

— Вы не можете поступить так! Я здесь по делу, направлен судьей Оокой!

— Молчать! — рыкнул Инаба. — Теперь здесь хозяин я!

Он вручил список имен самураю, с которым играл в го.

— Ваша задача проста. Найдите непокорных предателей, имена которых перечислены в этом списке, и уничтожьте их.

Сёкей совершил ошибку, снова попытавшись сопротивляться. На сей раз его утихомирили крепким ударом по голове. Когда юноша очнулся, то обнаружил что лежит с головной болью на холодном каменном полу. В том месте, куда он попал, было темным-темно. Не удавалось ничего разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки. Единственный лучик света проникал сюда через решетку в потолке. Вот почему юноша был поражен, когда в темноте раздался голос.

— Вам лучше? Они, надеюсь, серьезно вам не навредили.

— Достаточно серьезно, — сказал Сёкей, обнаружив за ухом шишку размером с голубиное яйцо. Затем он ощупал себя и нашел, что его деревянный меч исчез.

Он припомнил как удар, так и последние распоряжения господина Инабы, данные самураю.

— Как долго я здесь пробыл? — спросил Сёкей.

— О, не слишком долго, — сказал голос, который звучал так, будто принадлежал старику. — Они приносили только одну корзину с едой, с тех пор как принесли вас, таким образом, это меньше чем один день. Я съел вашу часть. Надеюсь, вы не возражаете. Я думал, что еда может испортиться.

— Я должен выйти отсюда! — воскликнул Сёкей. Ему нужно предупредить лекаря Генко и крестьян, что Инаба собрался уничтожить их.