Дмитрий Леонтьев - Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада

— Моя фамилия Симонов, — представился вошедший, присаживаясь.

— Ах, да, — припомнил директор, — мне звонили утром... Вы по поводу самоубийства Катеньки Михайловой? Ужасное происшествие. Ваши коллеги уже были у нас...

— Я из другой организации, — мягко возразил посетитель, — у вас были сотрудники уголовного розыска, а я... — Он достал из кармана удостоверение и протянул директору: — Федеральная служба безопасности. Полковник Симонов Виктор Иванович.

— Я все равно не разбираюсь во всех этих бумажках, — поморщился директор, — столько учреждений появилось, названия меняются каждый день... Лучше скажите, чем я могу вам помочь?

— Дело оказалось куда более сложным. Как вам известно, это не просто самоубийство. В чистом виде уголовная статья — доведение до суицида. Но ниточки тянутся еще дальше... не буду рассказывать все, скажу лишь, что дело крайне некрасивое. И социально опасное. Вы так и не дознались, кто принес в институт эту кассету?

— Простите, но это не моя компетенция, — обиделся директор — у меня достаточно проблем по руководству этим учреждением, чтоб еще заниматься и сыскными функциями. Если уж ваши сотрудники бессильны, какой может быть спрос с меня?

— Не спрос, а помощь, — мягко поправил посетитель. — Кто-то из ребят наверняка должен знать зачинщика этой истории.

— Так что вас интересует относительно учащихся?

— Кто из них может помочь нам осветить эту проблему? — мягко спросил посетитель.

— Кто будет стучать? — с ехидным полуутверждением уточнил директор.

Посетитель посмотрел на него устало и печально.

— Да, — негромко сказал он. — Стучать. Закладывать. Предавать товарищей. Наушничать... в городе появилась фирма, занимающаяся изготовлением и распространением так называемого «черного порно». Вряд ли вы знаете, что это такое, поэтому я поясню. Это натуралистические съемки изнасилований, пыток, иногда — убийств... Это очень большие деньги, Сергей Игоревич, и очень выгодный рынок сбыта. Куда более выгодный, чем даже детское порно. Хотя и этим они также не брезгуют... Ваша ученица оказалась одной из жертв этой группировки. Мало того, что ей пришлось пережить подобный ужас, так ее еще опозорили перед товарищами. Из жертвы превратили в посмешище. И будут еще жертвы, много жертв, потому что этим подонкам нужно много денег. А чтоб остановить их, надо совершить небольшую сделку с совестью. Или искать путь к ним долгий и честный, стиснув зубы при виде результатов их трудов, или склонить к стукачеству, доносительству, предательству человека, способного указать более короткий путь... Приятный выбор, да? И там чувствуешь себя мерзавцем, и здесь. Кто-то гадит — простите за сквернословие, — а мерзавцем почему-то чувствуешь себя ты... Я делаю этот выбор каждый день...

— Ну... У вас такая работа, — неуверенно протянул директор, — вы же ее сами выбрали...

— Да, сам. Я иногда думаю: не проще ли будет уйти в отставку, благо пенсию я уже выслужил, и не видеть, не.слышать, не знать обо всей этой подлости... Пусть без меня, а? Как думаете?

Директор смотрел на этого грустного широкоплечего блондина с ярко-голубыми глазами и в глубине души понимал, что с ним просто-напросто ведут тонкую психологическую игру, но... Правда-то от этого другой не становилась. Катенька была мертва. И отец ее, профессор Михайлов, был мертв. И кассета с записью, страшной и противной до рвотных позывов, тоже имела место быть. А стало быть, и выбор, определенный этим сидящим перед ним человеком, стоял остро. «Вот так и становятся стукачами, — грустно подумал он про себя. — Ибо всегда найдешь себе оправдание. Хотя как я могу судить его? У нас с ним слишком разный образ жизни. Да что там жизни?! Мысли, характер... Я слишком изнеженный своим миром человек. Я могу принимать решения здесь, в институте, или за операционным столом, а в делах бытовых... Он прав: как бы хотелось НЕ ПРИНИМАТЬ подобных решений, НЕ ЗНАТЬ, НЕ ВИДЕТЬ, НЕ ДОГАДЫВАТЬСЯ...»

— Наташа Свиридова, — со вздохом сказал он. — Она несколько раз уже помогала нам в разрешении некоторых нелицеприятных моментов. Попробуйте поговорить с ней.

— Вы не могли бы ее позвать? — попросил посетитель.

— Попросите секретаря, — сказал директор, которому уже изрядно опротивела эта беседа.

— Она ушла на обед.

— Как ушла?! — не поверил директор. — Но...

— Я сообщил ей, что наша беседа несколько затянется и вы вряд ли сможете принимать кого бы то ни было в это время, — признался посетитель. — И она сказала, что пойдет на обед...