Жан-Франсуа Паро - Загадка улицы Блан-Манто

Он вновь регулярно виделся с Пиньо и снисходительно слушал его рассуждения о миссионерстве. Столь же регулярно он навещал отца Грегуара, всегда с радостью встречавшего своего бывшего пансионера. Дом Семакгюса стал для него еще одним пристанищем, куда он часто захаживал по воскресеньям. И всякий раз Катрина угощала его своими кулинарными изысками. Хирург, чья манера общения всегда притягивала Николя, вовлекал его в бесконечные беседы, предоставлявшие молодому человеку обильную пищу для ума. О Геранде он старался не вспоминать. После долгой внутренней борьбы он решил не отвечать на письмо Изабеллы. Живя в Париже, он приобрел опыт общения с людьми из разных слоев общества; осознание пропасти, разделяющей дочь маркиза и сироту без имени и состояния, стало для него источником гордости и одиночества.

Николя часто заходил к Антуанетте, надеясь уговорить ее бросить нынешнее занятие. Но она привыкла к месту, к верным деньгам, придававшим ей уверенность в завтрашнем дне. Поэтому уговоры его оставались тщетны. Их дружба постепенно превращалась в обычную связь между полицейским и доступной девицей, хотя во время встреч между ними по-прежнему царила нежность. Дважды Николя сталкивался с комиссаром Камюзо; тот по-прежнему служил в полиции, хотя высочайшим повелением его лишили должности главного надзирателя за игорными заведениями. Шептались, что немилость настигла его после некоего дела, в распутывании которого главную роль сыграл Николя. Молодой человек ощущал на себе как завистливые, так и исполненные почтения взгляды. К счастью, Бурдо прекрасно разбирался в хитросплетениях внутрислужебных отношений в Шатле. Всегда в курсе всех слухов, он рассказывал Николя, о чем шепчутся у него за спиной, сопровождая досужие домыслы своим собственным ироничным комментарием. Николя выслушивал, смеялся и тотчас выбрасывал все из головы. Даже мысленно он не строил никаких планов, а потому не хотел слышать, что говорят о его видах на будущее другие.

В начале апреля Сартин довольно холодно сообщил ему о смерти маркиза де Ранрея. Известие наполнило Николя печалью и горечью. Он не успел помириться с крестным, которому был стольким обязан. Без его помощи он бы до сих пор прозябал в пыльной конторе в Ренне без всякой надежды вырваться оттуда. Но начальник не оставил ему времени в полной мере осознать свою утрату. Оглядев его со всех сторон, он неожиданно заявил, что завтра они вдвоем едут в Версаль. Король выразил желание видеть господина Лe Флоша. И Сартин немедленно обрушил на молодого человека тысячу советов и наставлений относительно придворных обычаев, внешнего вида, ношения шпаги и непременной пунктуальности. Николя никогда не видел, чтобы его начальник так нервничал. Завершая аудиенцию, Сартин категорическим, не терпящим возражений тоном произнес: «Ваш благородный вид заменит все остальное, породистого пса не надо учить».

В тот же вечер Николя попросил Марион почистить его зеленый фрак: до сих пор он не имел повода надеть его, Ноблекур одолжил ему свою придворную шпагу и галстук из голландских кружев, который он надевал на свою свадьбу. Отказавшись от ужина, Николя заперся у себя в комнате. Горе, отступившее на второй план перед сообщением о предстоящей аудиенции у короля, наконец вырвалось наружу. Картины прошлого, одна за одной, сменялись перед его внутренним взором: вот они с маркизом возвращаются с охоты, играют в шахматы, маркиз что-то говорит ему… С маркизом было связано множество счастливых моментов его прошлой жизни. Эти моменты шлифовали его и сделали тем, кем он стал сейчас. Властный голос крестного по-прежнему звучал у него в ушах. Старый аристократ никогда не скрывал свою любовь к нему. Николя сожалел, что причуда судьбы развела их, втянула в ссору и не дала возможности помириться. Стершийся образ Изабеллы возник, но быстро исчез, уступив место безутешному отчаянию.

На следующий день с раннего утра в доме на улице Монмартр начались лихорадочные приготовления к визиту в Версаль. Необходимость соблюсти все мелочи придворного костюма заставила Николя усыпить горе и заняться туалетом. Приглашенный цирюльник тщательно побрил его, и в первый раз в жизни молодой человек спрятал свои волосы под пудреный парик. Надев новый фрак и повязав бесценный галстук, он подошел к зеркалу и не узнал представшего перед ним мужчину с хмурым взором. Фиакр довез его до особняка Грамона, где его обещал подхватить господин де Сартин. Начальник полиции задерживался, и ему пришлось довольно долго ждать в гостиной. Начальник не сразу узнал Николя, приняв его за очередного посетителя. Когда недоразумение разрешилось, Сартин, уперев руки в бока, обошел Николя со всех сторон. Наконец, одобрительно кивнув, он похвалил его за внешний вид.