Карло Мартильи - 999. Последний хранитель

Папа сразу заинтересовался. Пикантные истории были его страстью.

— Рассказывай все, и в подробностях.

Франческетто изложил суть дела. Медичи обвинил графа делла Мирандолу в том, что тот несколько месяцев тому назад похитил у него жену и стал ее любовником. Он опирался на показания нескольких благородных синьоров — сказать по правде, в его распоряжении были одни бандиты, но это мелочи, не заслуживающие внимания, — и на признания собственной супруги. Она уже многократно раскаялась и готова была признать, что демон околдовал ее и вынудил вступить в любовную связь. Франческетто знал, что это безобразная ложь. Настоящая история бегства донны Маргериты передавалась в Италии из уст в уста, но при виде дукатов сын понтифика сделал вид, что поверил в версию мужа-рогоносца.

— Отец, за этим стоит не только честь благородного господина, но и какое-то колдовство. Я счел нужным отреагировать сразу, причем от вашего имени. Нельзя допустить, чтобы знатный аретинец обратился к отцам-инквизиторам и к светским властям. Я ведь знаю, насколько вы печетесь о графе делла Мирандоле.

Иннокентий оперся на изящное мягкое кресло, в котором любил устроиться почитать, и принялся, ритмично постукивая ногами, терзать лица ангелочков на золоченых ручках. У его сына были потрясающие способности к вранью, и врал он столь виртуозно, что ему стоило поверить. Опрометчивый поступок Франческетто может оказаться на руку. Он снова допросит графа делла Мирандолу, но обращаться с ним будет хотя и уважительно, но уже как с арестантом, ожидая подтверждения обвинений. Папа даст понять, что он ему друг, и это должно еще больше напугать графа. Нет ничего хуже ощутить ласковое прикосновение перчатки палача: так и ждешь, что он вдруг переменит и выражение лица, и методы. И как ожидание наслаждения уже есть само наслаждение, так и ожидание зла есть худшее из мучений.

Но Папа чувствовал, что тут кроется еще что-то. Это читалось на лице сына.

— Ладно, — ответил он. — Я понимаю. Ты поступил правильно. Если есть хоть малейший намек на сделку с дьяволом, то надо действовать быстро. Учитывая положение графа, будет лучше, если им займусь я, а не инквизиция.

Теперь Франческетто предстояло изложить менее приятную часть событий. Он опустил голову и положил руку на грудь.

— Благодарю, отец. Но пока граф, к сожалению, ушел от преследования, хотя я надеюсь, что не позже нынешнего вечера он будет пойман.

Иннокентий вскочил на ноги.

— Ушел? Как ему удалось? Что за баранов ты послал его ловить?

Франческетто стиснул рукоять меча, силясь сохранять спокойствие.

— Я послал лучших людей, отец. Но в церкви Святого Духа, где я соорудил западню, затаился один человек, настоящая бестия, бессовестный убийца. Он помог ему бежать и уложил на месте троих, а может, и четверых.

— Ты что, потревожил меня только затем, чтобы наговорить этих басен?

— Нет, отец, — ответил Франческетто не то с обиженной, не то с довольной миной. — Дело в другом. Когда мы за ним гнались, обнаружили его дружка, поэта Бенивьени, который забавлялся с каким-то парнишкой.

— Да ну? В самом деле? Говорят, это очень распространено даже среди всеми уважаемых священников, — ухмыльнулся понтифик. — Хотя я не понимаю, что они в этом находят. В какое сравнение может идти мальчишка с умелой ловкостью женщины и с ее тепленькой щелкой?

— Я тоже не понимаю, отец, — осклабился Франческетто. — Хорошая кровь не лжет. Но это еще не самое достойное внимания открытие.

— Ну так рассказывай дальше! Чего ты тянешь?

— Я знаю, как вы заинтересовались писаниями графа и его «Тезисами»…

— Да, — буркнул Иннокентий. — Он желает занять место Папы… Мое место!

— Так вот, я обнаружил не только множество экземпляров «Девятисот тезисов», опубликованных этим печатником-евреем, но и…

— Перестань улыбаться и говори, что ты нашел, сукин сын, при всем уважении к твоей бедной матери!

— Две рукописи, отец. Я вам их принес. Думаю, они стоят гораздо больше самого графа. Вот! Они ваши.

Иннокентий взял из рук сына пакет из нескольких десятков страниц и взглянул на титульный лист, где красными чернилами было написано и несколько раз обведено:

Ultimae Conclusiones

Sive Theses Arcanae IC

— Что это такое?

— Если учителя, которых вы ко мне приставили, не были ослами, то это означает: «Последние девяносто девять выводов, или Тайные тезисы».

— Я пока не разучился читать по-латыни! Я хочу знать, что за штука эти тайные тезисы! — загремел Иннокентий, стукнув кулаком по ручке кресла.