Карло Мартильи - 999. Последний хранитель

— Меня зовут Клык, а его — Трензель, — сказал белобрысый. — Нам нельзя открывать наши настоящие имена, но мы поступаем в полное ваше распоряжение, герр Цугель!

Тот, в свою очередь, предъявил им верительные грамоты от начальника OVRA, на основании которых мог ими командовать.

— Никаких проблем. Вы приказываете, мы подчиняемся, герр Цугель!

Клык улыбнулся и снова выбросил руку в фашистском приветствии.

Эти итальянцы ему понравились. Он пояснил, что вплоть до следующих распоряжений они должны глаз не сводить с некоего Джакомо де Мола, продавца книг во Флоренции, собрать сведения обо всех его привычках и немедленно предупредить, если тот соберется уехать из города. Других распоряжений он не отдал, да они и не спрашивали.

— Если это все, то мы пошли, — сказал тот, что назвался Клыком, видимо старший в двойке. — У нас еще лекция в университете.

В ответ на вопросительный взгляд Цугеля итальянец снова улыбнулся и пояснил:

— Ну да, в смысле, нам надо прочесть лекцию одному профессоришке, некоему Калоджеро, горячей головушке.

— Понимаю, — заговорщицки отозвался Цугель. — Мы тоже в свое время читали лекции в университете, но теперь в этом нет надобности. Однако подождите. Прежде чем вы уйдете, я должен вам кое-кого представить. Он вот-вот подойдет.

— Нам готовить еще одну лекцию?

— Нет, по крайней мере пока. Хотя, кто знает…

Они успели как раз выкурить по сигарете, и воздух в комнатушке стал непереносимо тяжелым. В дверь постучали. Вошел Вольпе, подозрительно уставился на посторонних и, кивком приветствовав Цугеля, застыл в позе ожидания.

— Герр Вольпе, как вы пунктуальны. Это делает вам честь. Позвольте представить вам синьора Клыка и синьора Трензеля. Они помогут нам осуществить операцию.

— Я не предполагал, что вы задействуете еще кого-то. Мне сообщили, что все будет сделано в строжайшей тайне. Посол…

— Halt! — прервал его Цугель. — Вы сами нарушаете секретность, дорогой Вольпе. Первейшее правило — не называть имен. Присутствующие здесь в любом случае необходимы для успешного исполнения нашего плана. Они люди надежные, друзья рейха, и пользуются прекрасной репутацией.

Вольпе прекрасно понял, что перед ним двое агентов OVRA, секретной полиции, о которой ходило столько сплетен, но толком никто ничего не знал. Ореол тайны, окружавший эту структуру, начиная с загадочного названия, заставлял всех бояться ее больше, чем она того заслуживала. Говорили, что OVRA внедряла своих людей повсюду и главной их задачей было предупреждать власть о малейшем проявлении антифашистских настроений. Ходили слухи, что она пользуется методами испанской инквизиции. Тем, кто попадал в ее застенки, с трудом удавалось выйти оттуда живыми. Но эти двое выглядели обычной провинциальной шпаной. Вполне возможно, что страшная слава OVRA была всего-навсего очередным спектаклем режима, как, впрочем, и многое другое.

Вольпе помолчал, потом произнес:

— Если так, то и хорошо. Однако я полагал, что нам с вами надо кое-какие детали обсудить вдвоем.

— Снова это «вы»! Ох уж эти итальянцы!.. Ладно, неважно. К тому же нашим друзьям пора в университет. Мне просто хотелось, чтобы вы с ними познакомились, посмотрели на них. В наше время полезно заводить новых друзей и осознавать, что на них можно положиться. Назавтра вам может понадобиться защита, герр Вольпе. Эти джентльмены смогут ее предложить, причем бесплатно, — заключил Цугель и засмеялся.

Джованни понял угрозу, хотя она и была тщательно завуалирована. Такая опека означала, что эта парочка его просто убьет, едва он допустит промах.

Клык и Трензель в очередной раз отсалютовали. Вольпе ответил им коротким кивком, и агенты ушли. Оставшись один на один с Цугелем, Джованни не промолвил ни слова, лишь пристально на него поглядел.

«Классическая техника гестапо», — сказал он себе.

Но ему стало страшно. Ведь Вольпе знал: то, что он собирался сказать, Цугелю не понравится.

Рим

Понедельник, 18 декабря 1486 г.

Из окна гостиной личных апартаментов Иннокентия VIII Джованни разглядывал сад, где, как говорили, Папа имел обыкновение прогуливаться в компании столь же приятной, сколь и сомнительной. Сегодня там развернулась баталия между двумя знатными особами. По крайней мере, их таковыми считали. Сухие удары скрещивающихся копий сопровождались ободряющими криками группы аристократов при оружии. Один из двух дуэлянтов, судя по тому, как все дружно и громко за него болели, показался Пико похожим на Франческетто, любимого сына Иннокентия. Он и вправду был сильнее своего соперника. Прекрасным владением мечом этот парень славился не меньше, чем наивностью в карточной игре, где слыл чистым простофилей, просаживая астрономические суммы и выплачивая их из государственной казны.