Роберт ван Гулик - Ожерелье и тыква-горлянка

— Хорошо. Немедленно отправляйтесь во Дворец, Сю, покажите императорский эдикт вашему командиру Кану и идите вместе с Каном к начальнику дворцовой охраны Вэнь Туну. Скажите им, что прокурор его величества приказывает обоим как можно скорее явиться в штаб, чтобы присутствовать в зале суда. Я бы хотел также вызвать Главного Евнуха, но дворцовые правила не позволяют ему покидать пост ни при каких обстоятельствах. Скажите ему, что я настаиваю на строгой секретности, и лично проследите за тем, чтобы ни Кан, ни Вэнь Тун не уничтожали и не отдавали приказ об уничтожении каких-либо документов и записок, имеющихся в их канцеляриях. Добавьте к этому, что прокурор его величества обеспокоен болезнью госпожи Гортензии и полагает, что дворцовым врачам удалось ее вылечить. Верните мне, Сю, мое удостоверение личности!

Сю отпер ящик и с поклоном вручил удостоверение судье. Судья сказал:

— Я хотел бы соблюсти надлежащие формальности. Прикажите Вэнь Туну выдать вам цензорскую шапку и желтую накидку. — Без прочих атрибутов я обойдусь. Передайте мне эти вещи, прежде чем допустите в зал посетителей. И поторопитесь, нам предстоит очень напряженное утро!

Неожиданный поворот событий поверг Сю в такое смятение, что он не мог внятно произнести ни одного из тех вопросов, которые были готовы сорваться с его губ. Издавая нечленораздельные звуки, он почтительно принял обеими руками желтый свиток и поспешно удалился. Судья Ди обратился к Лю, торжественно застывшему в ожидании распоряжений:

— Прежде всего, Лю, я хотел бы, чтобы вы принесли мне чашку этой прекрасной лапши!

После того как судья не спеша насладился завтраком, он попросил Лю проводить его в зал суда.

Зал был не такой большой, как в обычном суде, но в глубине его на возвышении поставили обыкновенную высокую скамью, покрыв ее алой материей; за скамьей находился небольшой стол для писаря. У стены стояла бронзовая курильница на высокой ножке.

— Уберите столик писца, Лю, и поставьте кресла справа и слева от скамьи. Принесите мне большой чайник с горячим чаем!

Судья сел в кресло позади скамьи. Когда лейтенант принес большой чайник сине-белого фарфора и налил чай в чашку, судья приказал оставить его одного. Лю должен был проследить, чтобы в зал не проник никто, кроме Вэнь Туна, Кана и командира Сю. Затем судья откинулся в кресле и, медленно поглаживая усы, осмотрел пустой зал, который напомнил ему помещение суда в Пуяне… Если все пойдет хорошо, он снова будет там через день-два.

Судья успел выпить несколько чашек чаю, когда явился Сю и вернул желтый свиток. Судья поднялся, зажег благовония в курильнице и положил перед ней документ на середину скамьи — на импровизированное почетное место, предназначенное для императорских эдиктов. Сю развязал узел красного шелка и достал принесенное платье. Судья сменил повседневную шапочку на высокую, с крыльями, из вышитого золотом черного бархата, украшенную спереди золотым знаком его теперешнего высокого ранга. Накинув на плечи желтую накидку, он уселся на прежнее место и приказал Сю объявить о начале аудиенции.

Двойные двери открылись настежь, и в зал вошел начальник дворцовой охраны

Вэнь Тун, великолепный и важный в своей свободной парадной одежде из расшитой золотом лиловой парчи и в высокой трехъярусной шапке. За ним следовал Кап в сверкающей позолоченной кольчуге с роскошными чеканными пластинами на плечах и груди- Оба низко поклонились, длинные разноцветные перья на шлеме полковника даже коснулись пола. Затем вошедшие сделали несколько шагов вперед и стали на колени.

— Можете подняться, — сдержанно сказал судья. — Это неофициальная аудиенция. Вам разрешается сесть в кресла рядом со скамьей. Командир Сю встанет у дверей и проследит, чтобы никто не беспокоил нас.

Гости чинно уселись. Кан положил свой меч на колени. Судья Ди не спеша осушил чашку чаю, затем выпрямился и заговорил:

— Его императорское величество удостоил меня поручением расследовать некоторые беспорядки, имевшие место недавно в Павильоне на воде — те самые беспорядки, следствием которых явилось исчезновение императорского сокровища, а именно жемчужного ожерелья, принадлежащего ее высочеству Третьей принцессе. Вы двое, а также Главный Евнух, будучи особами самого высокого ранга в резиденции, несете ответственность за случившееся. Надеюсь, мне нет необходимости напоминать о чрезвычайной серьезности ситуации.

Двое почтительно склонили головы.