Роберт ван Гулик - Ожерелье и тыква-горлянка

Немного отдохнув, судья перебрался к левой половине арки и двинулся вдоль стены, прижимаясь правой щекой к ее грубой поверхности и поминутно вытаскивая увязавшие в иле сапоги.

Постепенно он привык к необычному крабьему способу передвижения, чувствуя себя при этом в безопасности: стрелы не грозили ему — над стеной, как он заметил, выступал парапет. Если гвардеец не высунется между зубцами и не посмотрит намеренно вниз, он не сможет заметить распластавшегося внизу пришельца. И все же судья очень обрадовался, когда его левая рука снова натолкнулась на выпуклые плиты арки, что была гораздо ниже предыдущей. Он нагнулся, заглянул в зарешеченную нишу и от неожиданности чуть не потерял равновесие: тонкая бледная рука держалась изнутри за нижнюю перекладину.

Отчаянным усилием судья удержался на ногах. Приглядевшись, он различил на тонком запястье белый нефритовый браслет, вырезанный в форме дракона. Это не водоводная арка, это тюрьма, мгновенно подумал судья. Перед мощной железной решеткой над поверхностью воды была площадка, выложенная серыми каменными плитами. Забравшись на нее, судья примостился там на корточках и услышал сдавленный крик. Белая рука в тот же миг исчезла.

— Это я — доктор Лян, сударыня. Теперь уже две тонкие руки ухватились за нижний прут решетки. А еще ниже он смутно различил белевший овал лица. По-видимому, окно находилось под самым потолком темницы.

— Как… Почему вы оказались тут? — изумилась госпожа Гортензия. Голос ее был слабым и прерывался.

— Я хочу встретиться с принцессой, ибо нуждаюсь в дополнительных сведениях, без которых не могу выполнить поставленную передо мной задачу. Как вы попали в эту ужасную темницу?

— Страшные вещи происходят, Ди… С прошлого вечера я ничего не пила и не ела. Дайте мне, пожалуйста, воды!

Судья снял с головы шарф, свернул его и зачерпнул воды. Просунув сквозь решетку протекающий кулек, он предупредил:

— Окуните в воду лицо, но не пейте больше одного-двух глотков.

Через некоторое время госпожа Гортензия продолжила:

— Я действительно страдаю от легкой формы астмы. Когда вы удалились, я решила, что неплохо было бы принять прописанное вами снадобье. Но придворная дама подмешала в него что-то такое, от чего у меня все поплыло перед глазами и начались судороги. Принцесса страшно испугалась и позвала дворцовых лекарей, а те объявили, что я смертельно больна. Затем я потеряла сознание и, очнувшись, обнаружила, что лежу на полу в углу вот этой темницы. С тех пор никто меня не навещал.

Она помолчала, затем снова заговорила усталым голосом:

— Я прекрасно знаю, как они поступят дальше. Утром, когда я буду умирать от голода и жажды, мне поднесут отравленную пищу и питье. Затем мой труп покажут принцессе и сообщат, что я умерла на их глазах, хотя врачи сделали все возможное. Императорский эскорт должен прибыть сюда в полдень и препроводить принцессу в столицу. Таким образом, времени для тщательного расследования обстоятельств моей смерти не останется… Дайте мне, пожалуйста, еще попить. — Она протянула намокший шарф сквозь решетку.

— Кто может быть замешан в заговоре? — спросил судья, передавая воду. — Это один из вопросов, который я собирался задать принцессе.

— Будет лучше, если вы не станете искать встречи с принцессой, Ди. В ее теперешнем состоянии она отнесется к вам с недоверием, подумает, что вы намеренно прописали мне не то лекарство. Вы спрашиваете, кто наши враги? Откуда мы знаем? Десятки людей окружают нас с утра до вечера. Все они предельно вежливы, каждый жаждет услужить, улыбается. Как можно определить, кто из них платный шпион или участник какой-нибудь ужасной интриги? Я могу лишь утверждать, что если уж они осмелились протянуть свои грязные руки ко мне, ближайшему другу ее высочества, то Главный Евнух и начальник дворцовой охраны — две особы величайшего ранга — уж во всяком случае должны быть в курсе происходящего. Но кто знает, в каком ложном свете им доложили о событиях? Кто знает, скольких подкупили, чтобы они распространяли самые невероятные слухи, сколько преданных слуг было брошено в темницу под ловко состряпанными обвинениями? В этом Дворце есть только одна особа, стоящая вне всяких подозрений, Ди, — сама принцесса. Судья Ди кивнул;

— И Главный Евнух, и начальник дворцовой охраны Вэнь Тун были настроены чрезвычайно враждебно, когда я явился во Дворец, дабы пользовать вас, высокочтимая госпожа. И последний определенно прилагает усилия для того, чтобы арестовать меня. Кто сообщил принцессе о том, что я прибыл в Хэши и остановился здесь под именем доктора Ляна?