Макс Коллинз - Кровавый срок

Доктор Куокенбуш, вкрадчивый и мягкий человек лет сорока пяти, который, как оказалось, отнюдь не напоминал Граучо Маркса, описал место преступления, каким он его обнаружил утром восьмого июля, со всеми страшными подробностями, не забыв упомянуть и о четырех ранах на затылке сэра Гарри, проникающих вглубь черепной коробки.

Однако он забыл сказать о том, что первым его впечатлением было то, что раны эти были от огнестрельного оружия.

При обсуждении результатов вскрытия доктор показал, что «после трепанации черепа в мозговой массе обнаружено некоторое количество крови», и что «по-видимому, это являлось результатом легкого сотрясения мозга, а не кровоизлияния».

Для меня сие означало, что пули, застряв внутри черепа, теперь находились в мозге сэра Гарри, который наверняка вовсе не осматривали, и который, вместе с останками своего хозяина, покоился в настоящий момент в гробу в шести футах под землей в Бар-Харбор в штате Мэн.

Куокенбуш также сказал о «приблизительно четырех унциях» неопределенного «густого, липкого, темного цвета вещества», обнаруженного в желудке сэра Гарри. Возможно, сэр Гарри был отравлен, а может быть, усыплен?

В своей записной книжке я пометил, что следует намекнуть Хиггсу об этом.

Тем временем на сцену вышла одна из представительниц блестящей плеяды женщин военной поры: неуловимая Далсибел Хеннедж, которая представилась как «эвакуированная англичанка с двумя детьми». Я бы описал ее как хорошенькую блондинку не старше тридцати, обладавшую прекрасной фигурой, которую, впрочем, несколько скрывал консервативный костюм со шляпой; если она действительно была любовницей Гарольда Кристи, то парень был настоящим счастливчиком.

Однако ее рассказ о том, как они с Чарльзом Хаббардом, Гарольдом Кристи и сэром Гарри Оуксом в тот злосчастный день сначала играли в теннис, а затем ужинали в «Вестбурне» дела особенно не прояснил. Похоже, ее вызвали только для того, чтобы установить хронологию событий.

Парад местных красоток продолжили блондинка Дороти Кларк и брюнетка Джин Эйнсли, жены офицеров английских военно-воздушных сил, которых Фредди в ту дождливую ночь подвозил домой. Как и миссис Хеннедж, обе дамы были одеты подобающим образом и с нервной уверенностью подтвердили факт присутствия де Мариньи в окрестностях «Вестбурна» в ночь убийства.

Я не был вызван в суд в качестве свидетеля; поскольку я был теперь явно на стороне Фредди, становилось маловероятным, что меня попросят подтвердить показания девушек. Скорее всего, я буду свидетелем защиты и попытаюсь доказать, что действия де Мариньи седьмого июля совсем не походили на действия человека, собиравшегося в конце дня совершить умышленное убийство.

В общем-то, жены офицеров не нанесли Фредди серьезного вреда; ведь по сути дела все, что они рассказали, почти не отличалось от его собственных показаний. Гораздо большее беспокойство внушали показания констебля Венделла Паркера, который заявил, что де Мариньи заезжал в семь тридцать утра восьмого июля в полицейский участок за тем, чтобы зарегистрировать новый грузовик, приобретенный для нужд птицефермы.

— Он казался взволнованным, — утверждал констебль. — Его глаза... были навыкате.

При этом очевидно тупом замечании свидетеля глаза де Мариньи и теперь едва не выскочили из орбит, однако я знал, что присяжные заседатели могли впоследствии приписать визит Фредди в полицейский участок наутро после убийства его желанию узнать, не обнаружено ли тело сэра Гарри.

Следующая свидетельница была мне слишком хорошо знакома. Марджори Бристол, свежая и красивая в своем красно-белом цветастом платье, подошла к свидетельской трибуне (что делали и все остальные согласно британским законам), и встала там, не облокачиваясь на перила. Она просто и ясно рассказала о том, как приготовила ночную одежду сэра Гарри и установила сетку от комаров, а также о том, как на следующее утро она прибежала на шум, поднятый Кристи.

Тут, собираясь приступить к перекрестному допросу, поднялся Хиггс, чем нарушил правила поведения, якобы свойственные английским юристам.

— Мисс Бристол, — начал он, приветливо улыбаясь, — если я не ошибаюсь, вы говорили, что «прошлись» по комнате с распылителем инсектицида?

— Да, сэр.

— Куда вы дели баллон потом?

— Я оставила его в комнате, как и просил меня всегда сэр Гарри.

— Как много инсектицида оставалось в распылителе, не скажете?

— Ну, сэр... я заправляла его накануне вечером.