Макс Коллинз - Смерть в послевоенном мире (Сборник)

В этот момент миссис Болтон вернулась из коридора с довольной улыбкой на лице.

Она заявила:

— Вы не испугаете меня. Он здоровый мужчина и сильный как жеребец. Конечно, мне кажется, что на этот раз ему следует на некоторое время лечь в больницу, но не надолго.

Подобно испорченному ребенку она высунула язык.

— Врун, — сказала она.

Врач понимающе вздохнул и повернулся к полицейскому.

— Мне позвонить в морг, или это вы возьмете на себя?

— Позвоните сами, доктор, — ответил полицейский.

Миссис Болтон медленно двинулась к двери рентгеновского кабинета, из которой вышел второй врач в забрызганном кровью халате. Она, увидев его, казалось, оступилась, и я вновь подхватил ее под руку. На этот раз она приняла мою помощь.

Я провел ее в комнату. Она приблизилась к телу и прикоснулась ко лбу похожими на обрубки пальцами.

— Не могу поверить, что он ушел, — проговорила она.

Из-за спины раздался голос врача:

— Он мертв, миссис Болтон. Пожалуйста, покиньте комнату.

Продолжая гладить лоб мужа, она сказала:

— Холодный. Он такой холодный.

Она поцеловала его в щеку.

Затем, улыбнувшись, глядя на лежащее перед ней тело, погладив по голове, будто спящего ребенка, произнесла:

— У него такая красивая голова, правда?

В комнату вошел полицейский:

— Вам лучше пройти со мной, миссис Болтон. С вами хочет поговорить капитан Стиг. Он уже здесь.

— Вы делаете большую ошибку. Я не стреляла в него, — сказала она, обращаясь к капитану.

Стиг взял ее под руку, она уже пришла в себя. Он поинтересовался, желает ли она, чтобы он уведомил родственников или близких друзей.

— У меня нет ни родственников, ни друзей, — гордо заявила миссис Болтон. — И никогда не было, да мне никто, кроме Джо и не нужен был.

На улице уже собралась толпа. В передних рядах толкались ищейки горячих новостей — репортеры и фотографы, не жалевшие своих фотовспышек. Когда Дэвис из «Ньюс» и двое других репортеров блокировали дорогу к полицейской машине, стоявшей у тротуара наготове, чтобы отвезти миссис Болтон в отдел по расследованию убийств, верховой полицейский, за которым следовала миссис Болтон, оттеснил их в сторону. Вскоре машина, увозившая ее, влилась в дневной транспортный поток. Репортеры и фотографы засуетились в поисках такси, чтобы броситься вдогонку. Один из репортеров — лживый, похожий на мальчишку — осмелился обратиться ко мне:

— Что ты тут делал, Геллер?

— Пришел к доктору показать заусенец.

— Черт подери, Геллер, ты же весь в крови!

Я пожал плечами, поднял вверх средний палец:

— Чертов заусенец.

Он усмехнулся, я тоже. Затем, протиснувшись сквозь толпу, я направился к себе в офис.

Час спустя, когда я сидел за столом, раздался звонок.

— Ну-ка оторви свою задницу!

— Капитан Стиг?

— Нет, Вальтер Винчел. Ты свидетель убийства, Геллер! Тащи-ка сюда свою задницу.

Телефон щелкнул, а я, пожав плечами и напялив шляпу, потащился в первый районный участок. Мой офис находился на территории одиннадцатого. И это можно было понимать, как новое неописуемое повышение; кому оно нужно, такое повышение.

В чистеньком маленьком кабинете чистенький полицейский Стиг в очках с круглыми стеклами посмотрел на меня и спросил:

— Ты видел, как она это сделала?

— Там, на месте, я обо всем рассказал патрульному, капитан.

— Но ты не дал свидетельских показаний.

— Пригласи стенографистку, я дам их сейчас.

Он пригласил, и я дал показания.

Это, видимо, охладило плотного полицейского. Одно время мы были с ним врагами, и, хотя в эти дни отношения вроде стали налаживаться, в них все еще сквозили напряженность и недоверие.

Пытаясь сохранить туповатую позу мудрой совы, Стиг спросил:

— Что ты скажешь. Геллер?

— Не знаю. Револьвер был в руках у него. Может, самоубийство?

— Все, кто с тобой находились в здании, разделяют эту точку зрения. Болтону здорово доставалось от его лучшей половины. Полагают, она и довела в конце концов его до самоубийства. Но есть неувязки.

— Да?

— Самоубийцы обычно не стреляют в себя по шесть раз, причем дважды в спину.

Мне пришлось с ним согласиться.

— Думаешь, она тронулась? — спросил Стиг.

— Держит себя так, будто крыша поехала.

— Не исключено. Но тут, похоже, имело место умышленное убийство.

— О, сомневаюсь, капитан. Неужели вы не знаете преступлений, совершенных на почве ревности, вы с ними не сталкивались? Разве неписаный закон не применим в равной мере, как к мужчинам, так и к женщинам?