Томаш Миркович - Паломничество в Святую Землю Египетскую

Во времена, о которых рассказывает эта сказка, Бог все еще был сильным, хотя уже немолодым. Он установил, как люди должны выглядеть в общем и целом и какого должны быть роста (в сравнении с нами – просто гигантского: ведь в старину капустные кочаны были куда как больше, чем теперь). Но поскольку им назначить глаз, он еще не решил. Знал только, что не по два – ему хотелось, чтобы в этом они отличались от животных. Поэтому у некоторых гигантов было по четыре глаза, у других по три, а еще у некоторых – один-единственный глаз посреди лба. Эти последние звались циклопами и симпатией не пользовались – в частности, по той причине, что самым изысканным лакомством считали гномиков. Гномики остались еще с тех пор, когда добрый Бог экспериментировал с ростом. Он бы и сам их всех перебил, но был подслеповат и не мог за ними уследить. Именно поэтому на свете столько всяких насекомых: добрый Бог извел бы и их, как двухметровых змей и пауков, у которых брюхо было размером со страусиное яйцо, если бы только их разглядел.

Остальным гигантам судьба гномиков, мелких лесных дикарей, которыми закусывали циклопы, была совершенно по барабану; употребление их в пищу тоже не считалось чем-то предосудительным. Забеспокоились они лишь тогда, когда парочка циклопов за скромным завтраком извела гномиков в целой округе, после чего на амбары налетело голодное воронье.

В те времена по свету ходило много странных существ, которых добрый Бог сотворил раньше и все еще не решил, оставить их или ликвидировать. Среди них был птицеконь – пестрое создание с конским телом и птичьей головой, завершавшейся острым клювом. Он жил в замке у короля гигантов и служил ему курьером. Когда король отправлял его с важным поручением, перед птицеконем обычно шла… хм… «киска». Сейчас это слово значит не то, что прежде, а в те времена так называли удивительных голых монстров с женским телом, круглой лысой головой без лица и небольшими крылышками вместо рук. Существа эти были в общем-то бесполезны: крылья у них были слишком маленькие, чтобы летать, зато из-за отсутствия рук они не могли выполнять чисто женскую работу – рубить дрова, пахать и сеять. По этой причине кисок чаще всего использовали вместе с птицеконями в качестве курьеров. Голыми они ходили не потому, что у них не было ушей и никто не мог им сказать, что нужно одеться, и даже не потому, что у них не было глаз и нечем было увидеть, что они голые. Они просто не знали стыда, как животные. Кроме того, в те времена было очень тепло, и большинство людей тоже обходились без одежды. Чтобы киска, отправляясь в дальнюю дорогу, не стерла себе ног при ходьбе, к каждой ступне ей прибивали гвоздем кусок дерева подходящей формы. Это делали потому, что ни сапог, ни сандалий на ремешках еще не придумали. Киски не жаловались, что им больно, и не только потому, что у них не было рта; они в самом деле от этого не страдали. Кони тоже ведь не протестуют, когда им прибивают подковы.

Королевича, у отца которого жил упомянутый птицеконь, звали Троеглазом, потому что у него было три глаза. Как все гиганты, он был высоким, а сверх того – красивым, сильным и мудрым. Жилось ему совершенно счастливо, потому что в те времена книг еще не знали, так что он мог с утра до вечера носиться по лесам и бить баклуши.

Родители думали, что юноша женится на дочери их друга государя королевства, лежащего за семью лесами и семью горами. Это была необычайно красивая и умная девушка по имени Четвероглазка – у нее было четыре глаза, размещенных с разными промежутками вокруг головы. Поэтому она даже не оглядываясь, знала, что делается у нее за спиной. Королевич и королевна знали друг друга с детства (они виделись на разных королевских собраниях), очень любили друг друга и тоже думали, что когда-нибудь поженятся. Единственный недостаток Четвероглазки состоял в том, что она была плоская как доска, но королевич полагал, что как-нибудь к этому привыкнет.

Так было до той поры, пока однажды он не повстречал в лесу циклопку необыкновенной красоты. Скрытый за толстым стволом развесистой петрушки, он следил, как она с помощью тонкого прутика вытаскивает из норы визжащих гномиков, откусывает им сперва головы, затем по очереди все конечности и на закуску кладет в рот их толстые, истекающие кровью тельца и аппетитно хрустит. Глядя на ее огромные голые колышущиеся груди, на мощный голый выпяченный зад, королевич едва мог удержаться, чтобы не выскочить из-за дерева и ее не облапить. Он чувствовал, что еще мгновение – и он кинется и возьмет ее здесь и сейчас, пусть даже это вызовет войну с циклопами.