Евгений Сухов - Аферист Его Высочества

– А сколько времени этот подполковник нам дал на розыск оригинала «Портрета Карла V»? – спросил Давыдовский.

– До сентября, – ответил Сева.

– А что будет в сентябре? – спросил Ленчик.

– А в сентябре будут именины Ее Императорского Высочества Ольги Федоровны, супруги великого князя Михаила Николаевича, для подарка коей, собственно, и предназначалась эта картина.

– М-да-а, дела-а… – протянул Огонь-Догановский, печально уставившись в узоры на ковре. Потом, подняв взор на шефа, спросил: – И с чего ты думаешь начинать?

– Честно говоря, не знаю, господа! – Сева едва не всплеснул руками, как это делают кумушки на базарах или театральные актеры и актрисы, когда того требует ситуация. – Ума не приложу, с чего начинать!

– Я знаю, – подал голос молчащий до сих пор Африканыч.

Взоры обратились к нему. А он стоял, красный, растерянный, и не мог поднять глаза. Таким его еще никто никогда не видел. Даже тогда, когда он три дня подряд испытывал невероятные мучения тела и души, о причинах которых распространяться не пожелал.

– Я знаю, – повторил Неофитов.

– Ну, и что ты знаешь? – спросил его Сева.

– Знаю, что я тупой и безмозглый баран, – ответил некогда первый ловелас древней столицы.

– Это почему так? – остро глянул на него Огонь-Догановский.

– Потому что он очень самокритичен, – попробовал пошутить Давыдовский. Но от его шутки никому не стало веселее.

– Поясни, – попросил друга Долгоруков.

– Когда я ездил в Москву к Сизифу заказывать ему Тициана, он сказал мне одну фразу, на которую я, придурок и самый настоящий кретин, не обратил никакого внимания.

– И что это была за фраза? – насторожился Сева.

– Когда я предложил ему написать копию с картины Тициана «Портрет Карла V», – тихо начал Самсон Африканыч, – Сизиф вдруг произнес одну фразу…

Неофитов сглотнул и замолк. Было очень похоже, что слова даются ему с большим трудом.

– Ну, чего ты молчишь! – взвился уже Всеволод Аркадьевич. – Какую такую фразу?!

– Он… он сказал: «Опять?»

Наступила гробовая тишина. Долгоруков испепелял Неофитова тяжелым взглядом. И если бы тот был менее толстокож, в его теле непременно образовалось бы несколько сквозных дымящихся дырочек. Огонь-Догановский осуждающе покачал головой. Давыдовский презрительно хмыкнул. И даже Ленчик посмотрел на Африканыча несколько осуждающе.

– А ты что? – прервал наконец молчание Сева Долгоруков.

– Я удивился и спросил: «Что значит – опять?»

– И что было дальше? – продолжал наседать на Неофитова Всеволод Аркадьевич.

– Дальше Сизиф ответил мне…

Африканыч снова замолчал.

– Да не тяни ты кота за срам! – вскричал Давыдовский, едва ли не с ненавистью глядя на Неофитова.

– Ну, и что ответил тебе Сизиф? – стараясь быть спокойным, спросил Долгоруков.

– Он ответил, что не так уж давно подделывал одного Тициана, – едва выдавил из себя Африканыч.

– Это был «Портрет Карла V»?

– Думаю, да, – ответил Африканыч. – Он же сказал до этого «опять»…

– Та-ак, – протянул Всеволод Аркадьевич и задал вопрос, до того наполненный язвительностью, что Ленчика опять съежило: – А что ты на это сказал?

– Я спросил, как получилась картина, – совсем тихо произнес Неофитов. – Он ответил: «Хорошо», и я добавил, что, мол, тебе, стало быть, и кисти в руки.

– И все? – спросил Долгоруков.

– И все, – убито ответил Африканыч.

Снова наступило молчание.

– А ты и вправду кретин, – констатировал как непреложный факт Давыдовский.

Африканыч молчал.

– Ладно, – подытожил сию конференцию Сева. – Не будем посыпать голову пеплом и кусать локти. Что случилось, то случилось, уже ничего не поправишь. Нужно что-то предпринимать. У кого на этот счет имеются мысли?

– Надо полагать, кто-то попросту нас обошел, – раздумчиво произнес Огонь-Догановский. – Заказал «Портрет Карла V» Сизифу раньше нас, проник к Лихачеву и подменил подлинник на фальшивку.

– Я тоже так думаю, – согласился с самым старым из бывших «валетов» Долгоруков. – А еще это значит, этот человек вхож в дом Лихачева и знаком с нашим Сизифом.

– Не доказательство, – снова подал голос старейший из «валетов». – Может, это не один человек, а два? Или целая группа…

– Согласен, – кивнул Огонь-Догановскому Сева. – Но что один из них – казанец, в этом у меня сомнения нет.

– И у меня, – сказал Давыдовский.

– Факт! – подтвердил Ленчик.

Огонь-Догановский в знак согласия мотнул головой.

Неофитов молчал.