Филип Керр - Мартовские фиалки

Дагмар представила нас друг другу. Прежде чем подать мне руку, Иоханнес громко щелкнул каблуками и тряхнул головой.

– Примите мои поздравления, – сказал я ему. – Вам крупно повезло – л сам готов был сделать ей предложение, но, конечно, куда там мне рядом с бравым военным.

Я пригляделся к его форме: на левом нагрудном кармане он носил серебряный спортивный значок СА и пилотский значок, а над ними – непременный ужасный значок члена партии; на левой руке у него красовалась повязка со свастикой.

– Дагмар говорила мне, что вы летали в «Люфтганзе», а затем временно поступили в распоряжение министерства авиации, но я не думал... Как ты говорила, Дагмар, кем был твой жених тогда?

– Спортивным летчиком.

– Да, именно так, спортивным летчиком. А я и не думал, что у вас, ребята, форма. – Спортивный летчик – это один из тех многочисленных эвфемизмов, которые наци часто использовали для обозначения военных летчиков.

– Он замечательно выглядит, правда? – сказала Дагмар.

– А ты – просто красавица, дорогая, – тут же отозвался жених.

– Простите, что спрашиваю, Иоханнес, но интересно, собирается ли Германия официально признать, что у нее есть военно-воздушные силы? – спросил я.

– Воздушный корпус, – ответил Беркель. – У Германии свой воздушный корпус.

Вот и все, что он сказал.

– А вы, господин Гюнтер, частный сыщик, да? Наверное, это очень увлекательная работа?

– Я частный детектив, – поправил я его. – Это верно, в моей работе случается иногда кое-что интересное.

– А какие дела вы расследуете?

– Можно сказать, любые, за исключением дел о разводе. Люди ведут себя очень забавно, когда узнают, что их жены или мужья обманывают их, или когда сами обманывают жен или мужей. Однажды меня наняла одна женщина для того, чтобы я сообщил ее мужу, что она собирается оставить его. Она боялась, что он ее изувечит. Я сообщил ему. И что вы думаете? Этот сукин сын набросился на меня, да так, что мне пришлось провести три недели в больнице Святой Гертруды с шеей в гипсе. После этого я раз и навсегда отказался от улаживания каких-либо матримониальных отношений. Сейчас я занимаюсь всем чем угодно: веду расследования по заданию страховых компаний, разыскиваю пропавшие свадебные подарки и исчезнувших людей – и тех, о ком известно полиции, и таких, о которых она не знает ничего. С тех пор как национал-социалисты пришли к власти, это направление моего бизнеса процветает. – Я улыбнулся как можно любезнее и даже игриво приподнял брови. – При национал-социализме всем стало лучше, правда? Все мы – настоящие «мартовские фиалки».

– Не обращай внимания на Бернхарда, – сказала Дагмар. – У него странный юмор.

Я собирался продолжить, но тут заиграла музыка, и Дагмар благоразумно увлекла Беркеля на площадку для танцев, где их дружными аплодисментами приветствовали гости.

На свадьбе разносили шампанское, которого я не люблю, и я отправился в бар, чтобы выпить что-нибудь стоящее. Мне принесли «Бок» [4] Сорт очень крепкого темноватого пива с красной этикеткой с изображением двух бодающихся козлов. Bock (нем.) – козел. и кларес с глотком воды, мою любимую светлую до прозрачности картофельную водку, и, быстро расправившись с одной порцией, я заказал следующую.

– На свадьбах всегда хочется пить, – сказал маленький человечек, стоявший рядом со мной. Это был отец Дагмар. Повернувшись спиной к бару, он с гордостью наблюдал за своей дочерью. – Просто картинка. Не правда ли, господин Гюнтер?

– Не знаю, что я буду без нее делать, – сказал я. – Может быть, вам удастся убедить ее остаться работать у меня? Им же наверняка понадобятся деньги – в начале семейной жизни молодым это особенно нужно.

Но господин Леман покачал головой.

– Я думаю, Иоханнес и его любимые национал-социалисты считают, что женщина пригодна только для одного дела – того самого, которое требует девяти месяцев ожидания. – Он закурил трубку и не спеша выпустил дым, как бы в знак подтверждения, что ко всему надо относиться философски. – И к тому же, я думаю, они возьмут свадебную ссуду у государства. Так что зачем ей работа?

– Наверное, вы правы, – сказал я и допил свою водку. По лицу Лемана я понял, что он, видимо, принял меня за пьяницу, и решил пояснить: – Вы не смотрите, что я пью эту гадость, господин Леман. Мне просто захотелось прополоскать рот, а выплевывать лень.

Он усмехнулся, похлопал меня по спине и заказал две двойные порции. Когда, мы выпили, я спросил, где счастливые новобрачные собираются провести медовый месяц.