Филип Керр - Реквием по Германии

– Меня зовут Шилдс, – начал он. – Рой Шилдс.

– Бернхард Гюнтер, – ответил я, решив его не дразнить.

– Вы из Вены?

– Нет, я родился в другом месте.

– А где?

– В Германии.

– Я сразу усомнился, что вы австриец.

– Герр Линден, – спросил я, сменив тему, – был вашим близким другом?

Американец засмеялся и отыскал сигареты в верхнем кармане своей спортивной куртки.

– Линден? Да я его вообще не знал.

Он вытащил зубами сигарету, а затем передал пачку мне.

– Его убили несколько недель назад, и мой шеф счел нелишним, чтобы я представлял наш отдел на похоронах.

– А какой отдел вы имеете в виду? – спросил я в полной уверенности, что знаю ответ.

– Международный патруль. – Прикурив сигарету, он передразнил манеру американских радиодикторов: «Для вашей безопасности звоните А29500». Затем он передал мне книжечку спичек с рекламой клуба «Зебра». – Напрасно, по-моему, потратил драгоценное время, проделав весь этот путь сюда.

– Не так уж и далеко, – парировал я и добавил: – Наверное, ваш шеф предполагал, что здесь, на кладбище, может появиться убийца.

– Да нет, черт побери! – рассмеялся он. – Этот парень уже в тюрьме. Просто наш шеф, капитан Кларк, из тех, кто любит до мелочей соблюдать протокол. – Шилдс свернул на юг, к часовне. – Господи, – пробормотал он, – ну и местечко! Смахивает на какое-то дурацкое футбольное поле. Знаете, Гюнтер, дорога, с которой мы только что свернули, длиной почти в километр, и причем прямая как стрела. Я заметил вас, когда вы еще были в паре сотен метров от похоронной процессии Линдена, и подумал: «Этот человек торопится присоединиться к нам». – Он будто усмехнулся своим мыслям. – Я прав?

– Мой отец похоронен недалеко от могилы Линдена. Но, добравшись туда и увидев военных, я решил вернуться позже, когда будет поспокойнее.

– Вы проделали весь этот путь и не принесли венок?

– А вы принесли?

– Конечно, принес. Он обошелся мне в пятьдесят шиллингов.

– Обошелся вам или вашему отделу?

– Мы вообще-то пускали шапку по кругу.

– И после этого вы спрашиваете меня, почему я не принес венка?

– Да ладно, Гюнтер, – засмеялся Шилдс. – Все вы замешаны в каком-нибудь жульничестве: либо вымениваете шиллинги на доллары, либо торгуете сигаретами на черном рынке. Знаете, я иногда думаю, что австрийцы, нарушая закон, получают куда больше, чем мы.

– Это оттого, что вы полицейский.

Мы миновали главные ворота на Симмерингер Хауптшрассе и остановились напротив трамвайной остановки, где уже несколько человек прицепились в поручням переполненного трамвая, словно выводок голодных поросят к брюху свиньи.

– Так вы действительно не хотите, чтобы я вас подбросил? – спросил Шилдс.

– Нет, спасибо. У меня тут дело к каменотесам.

– Ну что ж, это ваши похороны, – сказал он с ухмылкой и умчался прочь.

Я пошел вдоль высокой кладбищенской стены, где, казалось, обосновались все венские рыночные цветочницы и каменотесы. Вскоре меня остановила старая женщина жутковатого вида. Она протянула восковую свечку и спросила, не найдется ли у меня огня.

– Вот, пожалуйста, – сказал я, протягивая ей шилдсовские спички.

Когда она попыталась оторвать только одну, я сказал, что она может взять всю книжечку.

– Мне нечем заплатить вам за нее, – ответила женщина с искренним сожалением.

Я точно знал: мы с Шилдсом непременно встретимся снова, так же как можно быть уверенным, что человек, ожидающий поезд, непременно посмотрит на часы. Но как же я хотел, чтобы он оказался рядом со мной именно в этот момент и я мог бы показать ему австрийскую женщину, которая не в состоянии заплатить за спички, не говоря уже о венке стоимостью в пятьдесят шиллингов.

Господин Йозеф Пихлер оказался типичным австрийцем, меньше и тоньше среднего немца, с бледной, нежной на вид кожей и редкими, какими-то недоразвившимися усами. Виноватое выражение на его вытянутом, точно собачья морда, лице придавало ему вид человека, изрядно перебравшего чересчур молодого вина, которое австрийцы, по-видимому, считали пригодным для питья. Когда я увидел его, он стоял в своем дворе, сравнивая набросок надгробия с уже выполненной в камне работой.

– Да благослови вас Господь! – угрюмо сказал он мне вместо приветствия.

Я ответствовал в том же духе.

– Вы господин Пихлер – прославленный скульптор? – спросил я, вспомнив утверждение Тродл, что у жителей Вены прямо-таки страсть к помпезности, титулам и лести.