Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова

Один из немногих уцелевших оперативно-тактических мыслителей РККА похоронен немцами. Командирам, павшим с оружием в руках, они, в отличие от комиссаров, отдавали воинские почести. А Тупикова они знали лично. Он был военным атташе в Германии как раз в канун войны.

21 сентября 1941 года оставшийся старшим по должности начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Тупиков повел в ночную атаку на прорыв из окружения колонну в составе сотен офицеров штаба фронта. Внезапно, без выстрела, они ринулись на врага. Пока в темноте немцы приходили в себя, те, кому повезло, прорвались. Среди них были генералы Добыкин, Данилов, Панюхов. Тупикова среди них не было. Он пал в чистом поле, в двух километрах от рощи Шумейково. 24 сентября немцы подобрали на поле боя тела павших командиров.

Один из немногих уцелевших в чистке умов Красной Армии был одним из ненавистных Сталину умов. Вождь не терпел людей с аналитическими способностями и уничтожал их прицельно. Мало до чего додумаются эти аналитики… Но всех не перебьешь, и Тупиков уцелел, чтобы в наше время, стать одним из безмолвных свидетелей обвинения вождя.

Выше отмечено было, что толковых докладов вразрез с его мнением Сталин не переносил. Тупиков снискал его неприязнь обстоятельными докладами из Берлина о приготовлениях вермахта. А теперь и просьбами об отводе войск на левый берег и организации линии обороны за Днепром. Донесения Тупикова вождь иначе, как паническими, не называл и здравого смысла в них в упор не видел.

Стравнно, что положение не изменилось и после Сталина. Герой, удостоенный воинских почестей противником, не удостоен соотечественниками: в третьем (и последнем!) издании Большой Советской Энциклопедии (где есть слово троцкист, но ни слова не только о Троцком, но даже о реабилитированных Рыкове и Бухарине) не помянут и Тупиков. Лишь из мемуаров его подчиненного, маршала И.Х.Баграмяна, можно что-то узнать об этом человеке. Баграмян же дает понять, что утечка информации из штаба Юго-Западного фронта шла через члена Военного совета Бурмистенко, секретаря Киевского обкома, твердого партийца, человека большого мужества и малого понимания в военном деле. У него была своя линия связи с вождем, а на тот период голос члена Военного совета был громче голоса командующего.

Между тем, события развивались катастрофически - для обеих сторон. Группа армий "Юг" с самого начала уступала в численности Юго-Западному фронту в соотношении 4:5. Одолеть Киев фронтальными атаками не просто, город на высотах, и Гитлер принял свое роковое решение - наступление на Москву отложить, а танки Гудериана забрать у фон Бока и в помощь фон Рунштедту бросить в обход Киева с севера. Совещание по этому вопросу с фюрером, фон Браухичем и Гальдером состоялось 4 августа в Борисове. В нем приняло участие руководство группы армий "Центр". Фон Боку, Готу и Гудериану дано было высказаться так, чтобы этого не слышали другие. Все единодушно выразили мнение, что первостепенной задачей является взятие Москвы. Гот сказал, что будет готов к 20 августа. Гудериан назвал 15-е, лишь попросил смены моторов, съеденных пылью русских дорог. Гитлер колебался, в приоритетах называл Ленинград, Украину, Крым, угрожавший бомбежками нефтепромыслов Плоешти… Все же совещание завершилось не без надежды на московский вариант, и последующие дни генералы заняты были подготовкой и улучшением позиций войск на исходных рубежах.

Далее слово Гудериану, быстроходному Гейнцу:

"На 23 августа я был вызван в штаб группы армий "Центр" на совещание, в котором принимал участие начальник генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах… Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведет к зимней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на то все основания…

Фельдмаршал фон Бок… внес предложение, чтобы я отправился вместе с генерал-полковником Гальдером в ставку фюрера и в качестве фронтового генерала доложил непосредственно Гитлеру наши взгляды в отношении дальнейшего развития операций… Мы вылетели в ставку и к вечеру приземлились на аэродроме Летцен (Луганы) в восточной Пруссии.

Я немедленно отправился к главнокомандующему сухопутными силами. Фельдмаршал фон Браухич встретил меня следующими словами: "Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным." В ответ на это я попросил разрешения вылететь обратно в свою танковую группу, ибо при таких условиях не имеет смысла вступать с Гитлером в какие-либо объяснения. Однако фельдмаршал фон Браухич не согласился с этим. Он приказал мне отправиться к Гитлеру и доложить ему положение своей танковой группы, не упоминая, однако, ничего о Москве!