Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова

Гитлер не спешил с пропагандой своей идеологии. Суть ее он держал в глубокой тайне. Более того, когда миссия Гесса в Англию окончилась провалом, вину за это возложили в равной мере как на неустойчивую психику наци No 2, так и на мистиков-оккультистов, влиянию которых Гесс якобы поддался. Предстояло созидать мир, в генофонд которого определили белокурых. А прочим запретить размножаться, что ли? Или в газовую камеру и в трубу? Не надо преждевременно пугать чернявых, пусть воюют за великую Германию, с ними разберемся потом.

И Гитлер откладывает пропаганду идеологии до поры, когда мир перед ним будет распростерт. Поэтому в тайны Аненербе были посвящены не все высшие из высших чиновники рейха. Можно быть хорошим администратором и плохим мистиком. Для мистики у фюрера были другие люди. Вольфрам Сиверс, например.

Это рождало недоразумения. Гауляйтеры юдофилами не были. Но "дистанция огромного размера" пролегает между неприязнью к какой-то этнической группе и нежеланием терпеть ее на лице земли. Что и стопорило "окончательное решение еврейского вопроса" в Белоруссии до убийства Кубе партизанами.

ВАЖНОЕ СЮЖЕТНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ. Оно касается этого экскурса в историю. Не уводит ли автор читателя от вынесенного в заголовок прочтения мемуаров маршала Жукова? - Да, экскурс далек. Но, подводя итоги, любой человек стремится ответить на один-единственный, жгучий во всякой жизни вопрос: каков баланс? содействовал ли он силам Добра? или представлял Зло? что получилось в результате? где быть душе?

О, когда дело идет к концу, маршал чувствует себя куда неувереннее самого грешного монаха. А рассуждать на эти темы у Жукова ни малейшей возможности не было.

Справедливо, кажется, резюмировать:

По сумме знаний, имеющихся в распоряжении у человечества на момент написания этой книги, Гитлер остается слугой Сатаны, и повержение его во Второй мировой войне есть правое дело.

А в пределе справедливо видеть в весьма далеком от архангельского лика маршале - Св. Георгия, повергающего дракона.

Нам надо вернуться в год 1799-й, в Париж.

"Крупная буржуазия мечтала о диктаторе, о восстановителе торговли, о человеке, который обеспечит развитие промышленности, принесет Франции победоносный мир и крепкий внутренний "порядок"; мелкая и средняя буржуазия… желала того же… что касается пришлых рабочих, поденщиков из деревень, то для них действтельно был только один лозунг: "Мы хотим такого режима, при котором едят" (Е.Тарле, НАПОЛЕОН).

"Уже к лету 1799 года… мысль о "твердом порядке" отлилась, так сказать, в кристально чистые формы. Все стало ясно, сомнения были отброшены - в повестку дня был поставлен переворот. Смерть Жубера сделала невозможным данный вариант, но ни в малой мере не поколебала идею…Сиейес после смерти Жубера вел переговоры с Макдональдом, Моро… Со своей стороны над идеей переворота задумывались Бернадот, Журдан, по-своему - Лафайет, вероятно - Пишегрю, мало ли кто еще из генералов.

Когда Бонапарт в октябре, спасаясь от неотвратимо надвигавшегося краха в Египте, приехал в Париж, он отнюдь не был обуреваем идеей государственного переворота, ему было не до того. Он был озабочен мыслью, как избежать возмездия за самовольное бегство из армии, брошенной им на произвол судьбы…" (А.Манфред, НАПОЛЕОН).

Словом, оказывается, Наполеон не был единственным претендентом на роль.

Наполеон, с его уникальностью?

Даже Наполеон с его уникальностью. Не погибни в бою Жубер, имя Наполеона сегодня было бы чуть знакомо лишь узким специалистам по французской военной истории. Одни правят, другие владеют. Гражданам СССР, где правила, по выражению бр. Стругацких, группа "неизвестных отцов" и никто ничем не владел, трудно было расстаться с концепцией правления, объединяющего и Власть, и Деньги. Между тем, это было лишь кратковременное состояние в уникальном веке. Во все времена деньги были сами по себе, а правители сами по себе. Иногда за огромные деньги они покупали власть, как сделал в Риме Луций Лициний Красс. Но чаще Деньги покупали угодных властителей. И у них, у Денег, как правило, был широкий выбор.

Не следует думать, что конкурс на роль в истории отличается от конкурса "Мисс Америка" или "Мисс Россия". Соискатель на пост диктатора не обязан быть светочем мысли или автором платформы. От него ждут защиты существующей платформы. Наилучший кандидат не означает - умнейший. Наилучший - значит, наиболее управляемый.