Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова

Второй срыв вождя лечила своей кровью вся страна.

Представим ход его мыслей.

Он прибирал к рукам власть, а она начинается с полиции и армии.

С полицией было несложно. Для полицейских ищеек глава партии делался хозяином автоматически. К тому же ищейки не обладали ни популярностью героев Гражданской войны, ни присущим военным чувством собственного достоинства, расправляться с ними в случае нужды было легче.

Но в армии назначение Ворошилова не прибавило Сталину авторитета. Гражданская война создала имена столь громкие, что носителям их приходилось улыбаться даже вопреки желанию. Бойцы, воевавшие под их началом, разнесли их славу по стране и продолжали ширить ее и творить легенды о своих командирах, а заодно и о себе. Лишь сочетание с их славой могло создать славу вождю, собственной у него не было, ее предстояло придумать.

Оседлать армию не просто.

Что ж, непримиримые погибнут случайно, другие уйдут по возрасту, третьих надо перевести на гражданскую работу и убрать потом, незаметно. Кого-то раскидать по заграничным миссиям, поближе к линии огня, подальше от Москвы. Если выживут, связи с единомышленниками все равно ослабнут. Кого-то купить, кого-то повязать женщиной, кого-то рассорить. В этом хорошо помогает повышение не по заслугам. И вообще, больше выдвигать молодых и в Гражданской войне не прославившихся…

Военные гадали о его причастности к смертям, но ему-то гадать не надо было, он знал. И не только о прошлых, но и о грядущих. Вполне здоровые служки социализма трудились вокруг, а он уже знал, кто из них и сколько проживет. Список был - и вот пополнился участием молодых!

Уже давно вождь не знал пощады и не ждал ее, готовя то, что замыслил. Но покушение теперь, когда армия в руках своего человека!..

С усиленной охраной пришло некоторое спокойствие, и он, с присущей ему холодной яростью, сказал себе: "Военные нужны поглупее и попослушнее. Значит, сделать вид, что веришь в ведомственное недоразумение, улыбаться и ждать, ждать, пока можно будет уже не сажать - убивать! Перебить всех, кто мешает абсолютной власти над армией. Чтоб от одного имени трепетали".

Не тогда ли он задумал убить кого-то из соратников, того, кто будет всех популярней? То-то славно: приблизить соперника, представить лучшим другом, такими именно словами скорбеть о нем после убийства, приписанного тем, кого наметил перебить, имея теперь уже повод для жесточайшего террора.

Наверно, тогда он и задумал это. Жутко, но логично. Ему нужна была не просто власть, но власть абсолютная. Командармы должны быть послушны, как темники Чингиз-хану, как сардары шаху Аббасу. Навытяжку стоять будут!

А военные, не любя Сталина, все же обрадовались нежданным добродушием. Обрадовались, что все обошлось, что Охотников, Петенко, Геллер [15] [15]Крайне странно, что в самом полном на сегодняшний день "Мартирологе РККА, 1936-1941", составленном акад. О.Сувенировым, нет ни одного из этих имен. Это тем более странно, что Сувениров неоднократно ссылается на книгу Рапопорта и Геллера, сообщивших примерные даты гибели Геллера и Петенко. завершили образование в академии, заняли свои командные должности и работают на благо РККА и общего дела.

Ведь они были люди. И уставали от вражды.

Но не он. Он знал, на что идет, и четко определил последовательность.

Сперва завладеть полицейским аппаратом. Любой ценой. Удачная, вся будто сама по себе и у всех на глазах, смерть Дзержинского диктует тихое отравление интеллектуала-наркомана Менжинского и назначение на его место аптекаря Ягоды. Сделать так, чтобы устранение противников не надо было оправдывать идеологией. Чтобы устранение кого угодно вообще не надо было оправдывать. А с армией не спешить, благо, во главе свой, карманный нарком. Создавать себе военную славу, постепенно встать вровень, а там и над всеми этими легендарными по заслугам в Гражданской войне. Ворошилов первую статью напишет, а там и другие, из них верный круг формироваться будет, кадры Московского округа в первую очередь…

До поры он заигрывал с армейским руководством и спешно истреблял политических противников. Времени у него было в обрез, и он, конечно, допускал ошибки. Но они сходили ему с рук.

Почему?

Кратко эти причины уже перечислены, кроме одной, самой главной: Сталин уже наработал культ и усилиями прессы, целиком подвластной партаппарату, успел представить себя по крайней мере в одном качестве - наследника Ленина, верного и любимого его ученика. Культ Ленина стал главной задачей прессы и радио. Именно с этой целью проведена была невероятно дорогостоящая и так оправдавшая себя радиофикация страны, своими проводами проникшая с ежедневной промывкой мозгов в самые глухие углы, куда вели хоть какие-то дороги. "Все мы люди, управляемые по радио" - горькая эта поговорка известна людям моего поколения. Решающее значение имело создание областных и районных радиокомитетов, работавших под бдительным оком партаппарата и вещавших многократно в течение каждого божьего дня так, что имя Сталина повторялось рядом с именем основателя государства Ленина в примитивных на первый взгляд сочетаниях типа "… под знаменем Ленина-Сталина" или "ленинско-сталинская практика", а затем, после опубликования ужимок его ума, уже и "…ленинско-сталинская теория".