Валерия Вербинина - Золотая всадница

– Предатель! – вскрикнул Стефан. Его маленькая белая рука сжалась в кулак.

– У нас пока нет данных, что Новакович согласился на их предложение, – поспешно добавил Войкевич. – Следователь Обрадович продолжает работать по этому делу, и…

– Неважно! – отрезал король. – Если Новаковичу стало известно о заговоре против короля, он должен был поставить меня в известность! Или тебя! Ты не хочешь его арестовывать? Боишься его влияния в армии? Ну так вот! Я – верховный главнокомандующий, и я приказываю тебе взять под стражу этого проходимца! Зови секретаря, я сейчас же подпишу ордер на арест Новаковича!

Вскоре по Иллирии прокатилась волна арестов. Сами понимаете, валеты – не самая сильная карта, им не по чину интриговать против короля. Пользуясь терминологией карточной игры, король побил их всех – не сразу, разумеется, но за какие-то несколько недель с ними было покончено. Спаситель Войкевич получил орден и в придачу к нему денежное вознаграждение, – как утверждали злые языки, вполне достаточное, чтобы пленить сердце богатой мадемуазель Рукавины. Звезда полковника сияла ярко, и Кислинг даже стал подумывать о том, что было бы чрезвычайно полезно вновь завести с ним дружбу.

Узнав о планах резидента, Лотта ужасно рассердилась.

– Вы хоть подумали, в каком свете вы меня выставляете? После того, как я делала все, чтобы от него избавиться…

– Дорогая, – снисходительно ответил Кислинг, – вы недооцениваете достоинства гибкости, а ведь это одно из важнейших качеств политика. Хочет этого полковник или нет, но он политик, а значит, с ним можно договориться.

– Не думаю, – с сомнением протянула балерина. – И вообще, гибкость куда нужнее в постели, а в политике без нее вполне можно обойтись.

Кислинг расхохотался и сказал, что непременно вставит ее шутку в свои мемуары, которые когда-нибудь напишет. Но, к сожалению, по независящим от него причинам ему не удалось осуществить свой замысел.

Итак, организация мятежных валетов была разгромлена, а главные заговорщики – арестованы. Войкевич удвоил охрану короля, и Стефан теперь чувствовал себя куда увереннее, чем в дни, последовавшие за последним покушением. Он больше не ходил на скачки, чтобы не искушать судьбу, но побывал на дне рождения Лотты и преподнес ей дорогие подарки, которые призваны были помочь ей затмить баронессу Корф. Словом, жизнь мало-помалу возвращалась в привычную колею, и казалось, что теперь-то уж все точно будет хорошо. Поэтому Стефан не воспринял всерьез доклад встревоженного министра финансов о том, что происходит что-то странное, потому что некто скупил все долговые обязательства иллирийского правительства. Министр долго собирался с духом, прежде чем осмелился сказать монарху то, что стоило сказать уже давно: казна пуста, у них нет денег, они живут в долг, а срок уплаты по многим обязательствам уже подошел, и если кредитор потребует возврата денег (на что он имеет полное право), им будет нечем платить. Позор, позор!

Как принято у королей, Стефан раскричался, обвинил во всем нерадивого министра и пообещал дать ему отставку, но потом, слегка остыв, стал размышлять. Конечно, подарки Лотте, подарки жене, которая под влиянием баронессы Корф пристрастилась к модным платьям и красивым украшениям, игра в казино, строительство ипподрома да еще всякие мелочи вроде единовременной выплаты Войкевичу, Обрадовичу и тем, кто раскрыл заговор валетов, – все это обошлось недешево. К тому же, судя по докладу министра, налогов в этом году собрали мало, а еще впереди маячила угроза неурожая… нерадостная, прямо скажем, перспектива.

Вызвав министра, король извинился перед ним за несдержанность и перешел к делу. Необходимо договориться с кредитором, кем бы он ни был. Может быть, он согласится принять пока в залог серебряные рудники?

И министр отправился на встречу с кредитором, который оказался щеголеватым господином средних лет с почти седыми волосами. Господин этот был тесно связан с парижскими банками и с ходу огорошил министра заявлением, что оскудевшие рудники его не интересуют. Кроме того, он вообще-то выполняет поручение некоего лица, у которого имеются в Иллирии свои интересы. Какие именно, это лицо согласно сообщить только при личной встрече с его величеством.

После того как были оговорены все необходимые условия, встреча состоялась как бы случайно в очаровательной беседке парка Тиволи, напротив фонтана. И хотя уже выбор места говорил о многом, Стефан все же был искренне удивлен, когда увидел Амалию Корф.