Филипп Ванденберг - Свиток фараона

— Звучит так, словно вы хотите пойти по другому следу!

— По крайней мере, по следу следа! — произнес Омар. — Я имею в виду, что мы должны продолжить в том месте, где искал тот, кто был ближе всего к тайне.

— О ком вы говорите, Омар?

— Я говорю о профессоре Хартфилде. Профессор обладал научным багажом и, кроме того, возможно, основным фрагментом плиты, который был ключом к дальнейшим поискам.

— Но Хартфилд мертв. Некие агенты убили его. Это же очевидно.

— Ничего не очевидно, — возразил Омар. — Ничего не очевидно, пока не найден труп Хартфилда!

Барон в запальчивости замахал руками.

— Вы же не думаете серьезно, что миссис Хартфилд убили, а профессора выкрали. И теперь он должен где-то тайно продолжать работу?

— Этого исключать нельзя… — задумчиво ответил Омар.

— А на чем основываются ваши предположения?

Омар пожал плечами и, набрав полные легкие воздуха, ударил себя ладонью в грудь.

— Может быть, это просто идея-фикс, но у меня есть странное чувство. Даже если Хартфилда уже больше нет в живых, мы должны выяснить, что с ним произошло.

Нагиб кивнул, а барон лишь покачал головой.

— Сколько времени прошло с того момента, как Хартфилд пропал? — наконец спросил фон Ностиц.

— Судя по вашим документам, примерно четыре года. Я нашел статью в «Таймс» от 4 сентября 1918 года. Жена Хартфилда Мэри была позже обнаружена мертвой в пяти километрах западнее Саккары. Следы профессора не обнаружены до сих пор.

— Пять километров от Саккары, вы говорите? Ради всего святого, что понадобилось миссис Хартфилд искать в Ливийской пустыне?

Омар горько усмехнулся.

— Если бы мы знали, то уже продвинулись бы вперед, но нам это неизвестно. Просматривая ваши документы, мы наткнулись на интересную подробность. Секретная служба Германии узнала, что у мертвой миссис Хартфилд было с собой письмо…

— Ах, прошу вас, давайте не будем об этих письмах! Мертвые обычно не носят с собой письма в карманах. Его наверняка кто-то подбросил, чтобы отвлечь внимание. Было бы намного интереснее узнать о причинах смерти. Как умерла миссис Хартфилд?

— Из документов это неясно. Известно лишь то, что на теле не было видно признаков насильственной смерти.

Барон, задумавшись, стал ходить взад и вперед. Неожиданно он спросил:

— А о чем говорилось в письме?

— Там упоминалась какая-то встреча в каирской гостинице «Савой». На этой встрече должна была состояться передача оттиска каменной плиты за сумму, от которой дух захватывает.

— Сколько?

— Десять тысяч британских фунтов!

— Десять тысяч британских фунтов? Это уйма денег.

— Это целое состояние. Только… Хартфилды были люди вовсе не бедные. Они не гнались за богатством. Доходные дома в Паддингтоне и Бейсуотере приносили больше, чем они могли потратить. Следовательно, можно предположить, что миссис Хартфилд не приняла это предложение.

Тем временем Нагиб порылся в бумагах и вытащил копию документа из досье секретной службы, которое имело отношение к таинственному письму.

— Вот, — произнес он и похлопал по листу, — 12 октября 1918 года в 11 часов должна была произойти передача. Но до этого, очевидно, так дело и не дошло.

Фон Ностиц задумчиво произнес:

— Давайте исходить из того, что вы правы и Хартфилд все еще жив. Откуда бы вы начали его поиски?

— Послушайте, — ответил, не колеблясь, Омар, — я бы не искал там, где до этого искали все, например, в Саккаре. Я бы для начала поискал его следы в Лондоне, где он жил. И не принимал бы во внимание доклады секретных служб. Если мы хотим добиться успеха, нам нужно идти своей дорогой.

Решительность, с которой Омар подходил к делу, нравилась барону. Уже на следующий день он раздобыл ему паспорт и визу, выдал значительную сумму на расходы и отправил в Англию. Халиме нравилась жизнь в Берлине, и она осталась, а Нагиб получил разрешение изучить архив Нового музея.

Ему выписали официальное разрешение для каталогизации египетских экспонатов, однако на самом деле Нагиба интересовали отчеты раскопок и корреспонденция немецких археологов, работавших в Египте.

Сначала чиновники министерства отказали в разрешении, но затем по просьбе барона оно было выдано лично министром. Причиной такой щепетильности стала афера, о которой писали в передовицах всех газет мира. Берлинский археолог десять лет назад противозаконно вывез из Египта бюст царицы Нефертити, сделанный из известняка. Когда дело получило огласку, разразился дипломатический скандал, и египтяне с тех пор тщетно пытались вернуть статую на родину.