К. Харрис - Что остается от небес

Только этого так и не произошло. До недавнего времени Геро думала, что после рождения ребенка должна будет уехать. Она не представляла, как сможет отдать чужим людям родное дитя и продолжать жить прежней жизнью, словно ничего и не случилось. Но потом ей пришло в голову: «Почему не отправиться в путешествие прямо сейчас? Почему не родить где-нибудь в далеком краю и не оставить малыша себе?»

Геро ощутила прилив волнительного воодушевления. Через несколько лет можно будет вернуться в Англию и просто-напросто представить ребенка сиротой, усыновленным во время странствий.

Почему бы и нет?

* * * * *

Этим утром Себастьян опять вызвал недовольство своего юного грума, потребовав наемный экипаж.

– Вам не понравилось, как я правил гнедыми по дороге в Танфилд-Хилл? – сжалось от подавляемых чувств лицо бывшего уличного беспризорника

– Дело не в этом, – возразил виконт, – а в том…

Он запнулся, не желая озвучивать смутные тревожные предчувствия, оставленные увиденным сном, и, засунув в потайные ножны в голенище высокого сапога кинжал, сказал только:

– Зная, как из-за вчерашней поездки разболелась рука у меня, я понимаю, что твоя рана должна болеть не меньше. И хочу, чтобы ты отдохнул, только и всего.

Лицо мальчишки немного просветлело, хотя по-прежнему сохраняло хмурое выражение ослиного упрямства.

– Мое плечо в порядке.

– И будет в еще большем порядке после денька отдыха. А теперь ступай, найди-ка мне извозчика.

* * * * *

Сэр Питер поселил свою оперную танцовщицу в Камден-Тауне, в скромном жилище недалеко от Бромптон-роуд. Это была если и не фешенебельная, то вполне респектабельная улица. Опрятные домики с аккуратно расшитыми стенами из красного кирпича блестели свежевыкрашенными дверями, в оконных ящиках буйствовали калачики и анютины глазки.

На стук виконта дверь открыла плоскогрудая девчушка лет тринадцати в накрахмаленном белом чепчике и с ошарашенным выражением на остреньком личике. В этом доме явно нечасто принимали гостей.

– Господи, – удивленно выдохнув, прошептала юная служанка.

– Эйми, – окликнул женский голос из глубины дома, – это… Ой!

Появившаяся за спиной девчушки содержанка сэра Питера при виде Себастьяна испуганно прижала к губам маленькую ладошку. Густые черные кудри, сияющие глаза и кожа цвета девонширских сливок, должно быть, когда-то сделали актрису звездою подмостков. Теперь же, судя по округлости, выпиравшей под скромным узорчатым муслиновым платьем с завышенной талией, красавица была не меньше, чем на шестом месяце беременности.

– Прошу извинить за вторжение, сударыня, – снял шляпу виконт. – Но я разыскиваю сэра Питера.

– Он повел Френсиса к Уайтхоллу, посмотреть на смену гвардейского караула.

– Френсиса?

– Да, нашего сына, – женщина смущенно провела левой рукой по выступавшему животу, и Себастьян увидел, как утреннее солнце блеснуло на золотой полоске простенького кольца.

* * * * *

– Она мне не любовница, – подтвердил Питер Прескотт, – а законная супруга. Мы поженились почти четыре года назад, перед рождением Френсиса.

Приятели стояли рядом на краю плаца конной гвардии, у одной из захваченных в Египте турецких пушек [61] Пушки были захвачены при взятии второго по величине египетского города Александрии в ходе англо-турецкой войны 1807-1809 гг. , на ствол которой карабкался светловолосый карапуз примерно трех лет от роду.

– Жена у тебя красавица, – заметил Себастьян.

При взгляде на сынишку черты баронета осветила мягкая, медленно угасшая улыбка.

– Арабелла из приличной семьи, ее отец был врачом. Но после смерти кормильца они остались без гроша и дочь отправилась в Лондон в поисках работы, – Прескотт помолчал. – Ну, ты знаешь, как это бывает.

Девлин посмотрел через плац в сторону казарм Гайд-Парка [62] Казармы Гайд-парка - разумеется, речь идет о старых зданиях военных казарм, построенных в георгианском стиле и затем неоднократно перестраивавшихся. Их классические фронтоны до сих пор торчат над воротами церемониального входа. Возведенное в Гайд-парке в 1970 году новое здание казарм называют самым уродливым строением в Лондоне. . Теплое солнце купало деревья в золотистых лучах, но на горизонте можно было заметить вновь сгущающиеся грозовые тучи.

– Конечно, – вел дальше собеседник, – после того, как женщина подвизалась на сцене, ее происхождение уже не имеет значения. Какой аристократ возьмет в жены собственную любовницу?