К. Харрис - Что остается от небес

Отложив вышивание, хозяйка тоже встала:

– Но вы же останетесь выпить чаю?

– Что? О, нет-нет, благодарю вас.

Каким-то чудом Себастьяну удалось пробормотать пару вежливых фраз, взять шляпу и хлыст и попросить привести лошадь.

Он лишь смутно помнил, как во дворе взобрался на Лейлу и повернул на обратную дорогу в Лондон. Ветер, дувший короткими, резкими порывами, бросал в лицо всаднику колючие иглы дождевых струй. Девлин смаргивал, вытирал глаза и продолжал путь.

Через три месяца, девятнадцатого октября, виконт собирался праздновать свой тридцатый день рождения. Но если рассказанное леди Прескотт – правда… Если граф Гендон действительно отплыл из Англии в американские колонии в декабре 1781 года, то никак не мог быть Себастьяну отцом.

А сам он не имел права зваться Себастьяном Сен-Сиром, виконтом Девлином.

Сотни мыслей мчали вместе с Себастьяном сквозь проливной дождь и завывающий ветер. Ранящие воспоминания о вечно порицающем отце, чьи самые строгие слова всегда доставались самому младшему ребенку – столь непохожему на других, выросшему высоким и худощавым, тогда как остальные дети были плотными и ширококостными. Сыну, чьи глаза имели странный янтарный оттенок вместо яркой сен-сировской голубизны. Сыну, обладавшему неимоверно острым зрением и слухом, молниеносной реакцией и способностью видеть в темноте. Сыну, который по жестокой причуде судьбы уцелел и сделался наследником, в то время как оба его старших брата умерли.

Он припоминал обрывки приглушенных разговоров, не предназначенных для детских ушей: голоса, повышавшиеся в гневе и мольбе, слова, не имевшие смысла до сегодняшнего дня.

Из тумана показалось белое пятно шлагбаума городской заставы. Всадник резко натянул поводья, сжимая от нетерпения кулаки. Копыта гарцующей лошади взметывали грязь, пока виконт дожидался сторожа, который с ворчанием ковылял из своей будки, втянув голову и ссутулившись под ливнем. Протягивая привратнику плату, Себастьян обнаружил, что дрожит. Дрожит от боли и неприятия.

И все же, когда ворота распахнулись и Девлин вонзил шпоры в бока арабской кобылки, он ощутил в душе крошечную искру надежды, зажженную пылающим гневом. Ведь если Алистер Сен-Сир не являлся в действительности его отцом, то страшный грех кровосмешения, отдаливший Себастьяна от Кэт Болейн, был заблуждением. Нет, не заблуждением – ложью.

Еще одной ложью в длинной цепочке обманов, тянувшейся вот уже тридцать лет.

* * * * *

По возвращении в город, не сняв ни сапог, ни шпор, Себастьян тут же помчался в величественную резиденцию Сен-Сиров на Гросвенор-сквер. Но Гендона дома не оказалось, а вежливый до приторности дворецкий не смог сообщить, ни куда отправился граф, ни когда должен вернуться. Потерпев такую же неудачу в клубах отца, виконт шагал по Кокспер-стрит в сторону Уайтхолла, когда услышал окликнувший его мужской голос:

– Лорд Девлин!

Себастьян не остановился.

– Лорд Девлин, подождите!

Обернувшись, виконт с удивлением увидел Саймона Эшли, который пробирался к нему сквозь дорожную суету, приподнимая полы сутаны, чтобы не испачкаться о катыши, оставленные на мокрой мостовой парочкой рысивших мимо мулов.

– Я намеревался разыскать вас сегодня, только чуть позже, – капеллан ловко перескочил на тротуар, – а тут такая удачная встреча.

– Вы хотели меня видеть? – Себастьян с трудом удерживал себя на месте.

Клирик слегка усмехнулся. Но то, что он, приблизившись, разглядел в лице виконта, смело с тонких губ улыбку и заставило наморщить лоб:

– С вами все в порядке, милорд?

Девлину пришлось сделать вдох, затем другой, прежде чем он смог заговорить:

– Да, конечно. У вас для меня какое-то известие?

– Вы, должно быть, заметили, что в расписании епископа Прескотта на понедельник имелся пробел, – протянул Эшли сложенный листок.

– Да, я предположил, что его преосвященство выполнял в это время свои церковные обязанности.

Капеллан отрицательно покачал головой:

– На самом деле епископ Прескотт ездил с визитом к одному семейству в Челси. Я вначале сомневался, стоит ли сообщать вам эти сведения, однако обсудил ситуацию с архиепископом, и тот уверил меня, что на вашу осмотрительность можно положиться.

Разумеется, эта поездка может никак не относиться к делу, но я на всякий случай записал…

– Спасибо, – едва взглянув на имя и адрес, Себастьян сунул бумажку в жилетный карман.

– Этой ночью до Лондон-хауса дошла новость о преподобном Эрншоу, – прокашлялся церковник. – Очень неприятное развитие событий. Чрезвычайно тревожное.