К. Харрис - Что остается от небес

– Да-да, его. Он выходил из кабинета Прескотта, как раз когда я туда наведался в понедельник днем.

– Вы встречались с епископом в этот понедельник?

– Встречался, – кивнул денди, помахивая тростью. – Надеялся убедить его отказаться от намерений обрушиться со страстными нападками на рабство перед пэрами в этот четверг.

– Взывая к его лучшим чувствам?

– Не совсем. Угрожая лишить членства в клубах.

По правде говоря, угроза изгнать джентльмена из клуба показалась Себастьяну одной из форм шантажа, но он только спросил:

– А Франклин?

– Как я сказал, американец уже уходил. Их с Прескоттом беседа была явно разгоряченной, поскольку, войдя в прихожую, я услышал реплику епископа, что скорее в аду потухнет огонь, чем он станет договариваться с сыном предателя. На что Франклин ответил… – тут барон запнулся, словно в самый последний миг ощутил угрызения совести от того, что, по сути, обвиняет человека в убийстве.

– Да? – почтительно вопросил виконт.

– На что Франклин ответил: «Таким, как вы, в аду самое место», – выжидающе покосился на собеседника лорд Квиллиан.

– Как я понимаю, вы полагаете, что это была угроза?

– А разве эти слова невозможно истолковать именно в таком качестве?

– Возможно. Никаких предположений, что могло вызвать их спор?

– Увы, нет. Всеблагие небеса, – приложил тыльную сторону кисти ко лбу барон, – кажется, я начинаю потеть. Это вы виноваты. Заставить меня шагать по улице, как какую-то молочницу, разносящую заказы! Портшез! Портшез! – воззвал на всю улицу вельможа.

Парочка носильщиков, отиравшихся возле ближайшей гостиницы, откликаясь на призыв, поспешила к собеседникам.

– Карлтон-хаус, – приказал лорд Квиллиан, устраиваясь на стеганых подушках.

– И еще один вопрос, – взялся виконт за ручку, чтобы предотвратить бегство. – Где вы были вчера вечером?

– Как где? У принца, – негодующе округлил глаза барон.

– Весь вечер?

– Разумеется, – огрызнулся собеседник, подавая носильщикам знак двигаться.

Отступив на шаг и прищурив глаза от слепящего солнца, Себастьян смотрел вслед удалявшемуся портшезу.

По заросшему травой склону холма на краю Грин-парка [23] Грин-парк – один из королевских парков Вестминстера, представляющий собой своего рода перемычку между Гайд-парком (к северо-западу) и Сент-Джеймсским парком (к востоку). Южную границу Грин-парка обозначает улица Мэлл, а северную – Пикадилли. Создание парка приписывается королю Карлу ІІ, который по возвращении из ссылки в 1660 году захотел, чтобы весь его путь к Сент-Джеймсскому дворцу проходил по парку. Вначале этот участок назывался Верхним Сент-Джеймсским парком, но в 1746 г. был переименован в Грин-парк (дословно «зеленый парк»). Здесь нет прудов и в 1812 г. не было памятников одни деревья и лужайки. По легенде жена Карла II, португальская принцесса Екатерина Браганца, велела уничтожить в парке все цветы и больше не сажать их после того, как узнала, что венценосный супруг собирает там букеты для своих многочисленных любовниц. Разумеется, это, скорее всего, вымысел, но в парке до сих пор нет ни единой клумбы – только дикие цветы! , крепко сжимая перекладину воздушного змея и взбивая коленками подол муслинового платьица, бежала девочка лет двенадцати-четырнадцати – обычный нескладный подросток, с заурядными русыми волосами и пухлыми щеками своего знаменитого предка, Бенджамина Франклина. Себастьян смотрел, как ветер надувает крылья игрушки, трепля красный шелк. Удерживая змея, девочка что-то восторженно кричала невысокому полному мужчине, который размашисто шагал впереди нее.

Держа в одной руке толстую деревяшку с намотанным шнуром от змея, Уильям Франклин, одетый в старомодного кроя сюртук и бриджи с пряжками, второй рукой потихоньку отпускал бечевку. Быстро перебирая обтянутыми чулками икрами, он окликнул:

– Давай!

Девочка, подпрыгнув, отпустила перекладину. На миг игрушка нырнула вниз, грозя врезаться в землю. Но тут крылья наполнились ветром, и змей малиновой вспышкой взметнулся в ясно-синее небо.

– Держи бечевку, быстрее! – крикнул Франклин, протягивая деревяшку. Шалунья, весело смеясь, схватила ее и понеслась по парку. Подол платьица развевался вокруг ее ног, а над головой парил воздушный змей.

Тяжело дыша, мужчина согнулся и оперся руками о колени. Его пухлое лицо раскраснелось и вспотело, но во взгляде, следившем за русоволосой девочкой с яркой игрушкой, плескалось веселье.