К. Харрис - Что остается от небес

В комнатах наверху, как и внизу, царил сумрак из-за плотно задернутых портьер. Но зрение виконта хорошо приспосабливалось к темноте. Остановившись на пороге, Себастьян осмотрел облицованную деревянными панелями приемную, с обитыми бархатом, раззолоченными стульями и букетами незажженных восковых свечей в поблескивающих медных канделябрах. За приемной находилась вторая комната, поменьше, в которой стоял широкий письменный стол. Девлин сделал пару шагов к столу, но тут капеллан снова прокашлялся.

– Вы, разумеется, понимаете, что духовные дела часто являются, так сказать, деликатной материей?

– То есть? – оглянулся виконт.

– Я хочу сказать, его высокопреосвященство поручил просмотреть бумаги епископа Прескотта мне. Уверяю, если обнаружится что-либо, могущее иметь отношение к смерти епископа, я немедля поставлю вас в известность.

– Другими словами, архиепископ предпочел, чтобы я не рылся в ящиках покойного? Вы это хотите сказать?

Доктор Саймон Эшли нервно хихикнул, но не возразил.

Виконт прошелся по кабинету, сложив руки за спиной. Капеллан ходил за ним следом на расстоянии шести-семи футов, исподтишка прикрывая нос платком. Но осматривать особо было нечего. Прескотт как должностное лицо явно питал пристрастие к аккуратности: поверхность письменного стола была чистой и отполированной до блеска, каждый ящик тщательно закрыт. Если у епископа Лондонского и имелись скелеты в шкафу, он держал их надежно упрятанными из виду.

– А как насчет личных покоев его преосвященства? – поинтересовался Девлин.

– Они выше. Прошу за мной.

В личных апартаментах Прескотта на третьем этаже царила менее сдержанная и более непринужденная атмосфера, ведь здесь он проводил часы отдыха. Рядом с табакеркой на круглом инкрустированном столике посредине комнаты были брошены пара перчаток и кнут для верховой езды, словно их владелец только что вышел и должен вот-вот вернуться. На подлокотнике мягкого кресла, стоявшего у камина, лежала раскрытая книга. Себастьян бросил взгляд на название. Эсхил, «Плакальщицы» [12] Эсхил (525 г. до н.э. – 456 г. до н.э.) – первый великий греческий трагик, получивший мировое признание. Именно он придал греческой трагедии великолепие и монументально-патетический стиль и по праву заслужил имя «отца трагедии» ещё в античные времена. « Плакальщицы » (другое название в переводе - «Хоэфоры») – вторая часть его трилогии «Орестея», состоящей из трагедий «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды». .

Виконт неторопливо обошел комнату. Там, где не было окон, стены от пола до потолка занимали книжные полки. Девлин удивился, пробежав глазами по корешкам и обнаружив труды Цицерона и Аристотеля, Платона и Сенеки рядом с более ожидаемыми сочинениями Фомы Аквинского и Святого Августина.

– Любопытное собрание, – заметил он вслух.

– Его преосвященство начинал свою карьеру преподавателем античной литературы в Колледже Христа, в Кембридже [13] Колледж Христа (англ. Christ's College ) – один из 31 колледжей Кембриджского университета. Колледж вырос из «Божьего дома», основанного в 1437 году на земле, принадлежащей церкви Королевского колледжа. В 1446 году он получил первую королевскую лицензию на обучение, а в 1448 году, переместившись на нынешнее месторасположение вторую. Был переименован в колледж Христа и значительно расширен усилиями матери короля Генриха VII леди Маргарет Бофорт. Колледж известен своими высокими академическими стандартами. В нём в разное время учились Чарльз Дарвин, Джон Мильтон и… скандально известный Саша Барон Коэн! .

– У него не было семьи?

– Только племянник. Супруга епископа скончалась лет восемь-девять тому. Детей они не имели.

– Епископ с племянником были близки?

– Очень. Сэр Питер ему как сын.

Виконт резко обернулся к капеллану:

– Племянник епископа – сэр Питер Прескотт?

– Совершенно верно. Вы знакомы?

– Учились вместе в Итоне, – Себастьян помнил Питера Прескотта полным жизненных сил, добродушным краснощеким парнем, который улыбками прикрывал присущее ему ослиное упрямство. Вслух виконт поинтересовался: – А в котором точно часу преподобный Эрншоу явился в Лондон с известием о находке в склепе?

– Святой отец прибыл вскоре после пяти. Но поскольку они с епископом беседовали наедине, запершись, подробности их разговора нам не известны, – тонкий нос капеллана негодующе вздрогнул при воспоминании о такой скрытности, явно воспринятой за личное оскорбление. – Даже когда его преосвященство распорядился, чтобы попозже заложили карету, он хранил цель поездки в беспримерной секретности.