Кэрол Макклири - Алхимия убийства

Оскар качает головой.

— Я пытался. Даже ездил в больницу, но он не захотел встретиться. Естественно, у меня возникли подозрения, хотя я пытался подавить их, даже после того как услышал ваши обвинения против него. Я разговаривал с нашими друзьями. Они сказали, что он все больше и больше отстранялся от них в последние месяцы. Он стал замкнутым и подавленным.

— Вы говорите, его нашли в переулке, и смерть наступила от «черной лихорадки»? И это все, что вы знаете о его смерти?

— Да, так было сказано в записке консьержа. Кроме того, он сообщал, что должен мне кое-что передать.

— И вы не знаете что?

— Ни малейшего представления. Поэтому моя обязанность — выяснить это, но у меня нет сил идти одному.

— Хорошо. Давайте вместе выполним вашу обязанность. Отведите меня к консьержу.

Консьерж — приятный обходительный пожилой мужчина с копной густых седых волос и румяными щеками. Своим сочувствием и озабоченностью в связи с кончиной Люка Дюбуа он мог бы преподнести урок мадам Малон. Удивленный нашим приходом, он сообщает поразительную новость:

— Но, господа, час назад сверток забрал дядюшка доктора.

— Его дядя?

— Когда пришел, он сказал, что вы просили его взять эти вещи.

— Он конкретно интересовался свертком для господина Уайльда? — спрашиваю я.

— Да, конечно. Он сказал, что пришел забрать семейные мемуары племянника.

Я переглядываюсь с Оскаром. Ясно, что человек, забравший пакет, предназначавшийся для Оскара, приходил не за ним. Консьерж проявил инициативу, и сейчас рассказывает не совсем так, как было.

— Вы можете сказать адрес дяди? — упорствую я.

— Он не оставил.

— Как его зовут?

— Я не знаю и никогда раньше не видел этого человека.

— Не видели его раньше. Так откуда вам известно, что он дядя Люка? — спрашивает Оскар.

— Он сам сказал это.

— Он взял что-нибудь еще из комнаты Люка? — спрашиваю я.

Консьерж пожимает плечами:

— Я не знаю, но если он и взял что-то, то совсем немного, иначе мне пришлось бы помочь ему из-за его руки.

— Что у него с рукой?

— У него одна рука.

— Маллио, — говорю я Оскару.

— Слаба Богу, вы знаете его, — с облегчением вздыхает консьерж. — А я уж подумал, не вор ли он.

— Мы можем пройти в комнату Люка? — спрашиваю я. — Оскар хочет там попрощаться с другом.

— Конечно. Второй этаж, вторая дверь от лестничной площадки.

— Она заперта?

— Заперта? Конечно, нет, мои жильцы порядочные люди.

— Интересно, что там было в свертке? — спрашиваю я Оскара, когда мы поднимаемся по лестнице. — Наверное, придется узнать у дядюшки Маллио.

— Вместо ответа он перережет нам горло. У него хватило ума прийти сюда и забрать вещи Люка.

— Кажется, это называется уничтожением улик.

Я толкаю дверь в квартиру и останавливаюсь на пороге.

— Теперь понятно, зачем Маллио наведался сюда. Он что-то искал. Вот только что?

Книги разбросаны по полу, безделушки разбиты, носильные вещи выкинуты из ящиков, постель переворошена, матрасы перевернуты и даже пакеты с продуктами раскрыты и их содержимое брошено на пол.

Оскар вздыхает.

— Похоже, обыск производился очень тщательный. — Он наступает на горку муки рядом с раковиной. — Что можно спрятать в муке?

— Очень многое. Мама обычно прятала в ней деньги на продукты. Кто знает, может быть, Люк боялся за свою жизнь и пытался передать в ваши руки улики, чтобы защитить себя.

— Или сообщить, кто его убийцы.

Я пожимаю плечами:

— Могло быть все, что угодно, или ничто. Маллио, наверное, хотел разузнать, как найти человека по имени Перун.

— Значит, Маллио причастен к смерти Люка?

Я качаю головой.

— Не знаю, может быть. Но если Люка убили минувшей ночью, а Маллио появился тут только час назад, то едва ли.

Оскар туже завертывается в свою накидку.

— Нелли, Люк умер от лихорадки. Микроскопические убийцы Пастера, может быть, подкрадываются сейчас к нам, готовые съесть.

— Успокойтесь, я думаю, что от лихорадки люди умерли не случайно. Люк был замешан в какие-то темные дела. В этом я убеждена. Но какая роль отводилась ему, не ясно, как и цель этих махинаций.

Оскар хочет что-то сказать, но его глаза заволакивают слезы, и он отворачивается от меня.

На мой взгляд, Люк Дюбуа — негодяй, но нельзя забывать, что он был другом Оскара и, по-видимому, его любовником. И еще я кое-что отметила в Оскаре: он вовсе не дурак, каким кажется, и не позер. Его экзальтированность — следствие того, что его переполняют эмоции. Он огромен, как медведь, но раним, как сентиментальная дамочка в дешевом бульварном романе. Я беру его за руку и увожу из квартиры. Я уверена, что после Маллио мы ничего здесь не найдем.