К. Брэдфорд - Юный самурай - Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Кику взлетела по каменным ступеням.

— Что стряслось? — спросила Акико, встревоженная такой поспешностью.

— Ямато сбежал!

— Джек-кун! Джек-кун! Джек-кун!

Джек моргнул от яркого солнечного света. «Сегодня опять будет жарко», — подумал он, выходя из прохладной тени Дворца львов под приветственные крики собравшихся зрителей.

Для Джека, Акико и Сабуро последние три месяца были наполнены изнурительными тренировками. Джек потерял счет ударам боккэном на кэндзюцу, числу стрел, выпущенных, потерянных или сломанных на кюдзюцу, а после тайдзюцу на всех троих живого места не оставалось.

Кроме того, Джеку приходилось выкраивать время для тайных тренировок с сэнсэем Ямада, где он пытался научиться выполнять тё-гэри в надежде, что это прояснит смысл видения. Однако овладеть тонкостями хитрого приема Джеку так и не удалось. Такими темпами понадобятся годы!..

— Я никогда не смогу это сделать! — в отчаянии пожаловался Джек, в пятый раз подряд приземлившись на спину, — а до Тарю-дзиай осталась всего неделя.

— Во что ты поверишь, то и произойдет, Джек-кун, — невозмутимо ответил сэнсэй Ямада. — Ты должен не приемом овладеть, а самим собой.

Поддержал, называется, ничего не скажешь! Джек все сильнее злился на бессвязные поучения сэнсэя. Неужели старик не видит, что Джеку этот прием не по силам? Зачем заставлять его тренироваться каждый вечер, до боли в мышцах?!

Джек стоял посреди залитого знойным солнцем двора в окружении толпы доброжелателей и надеялся, что все страдания и усилия даром не прошли. Правда, сейчас уже слишком поздно об этом волноваться.

Наступил день Тарю-дзиай.

— Джек-кун! Джек-кун! Джек-кун!

Крики звенели в ушах, пока Джека провели через двор в Нандзэн-нива, Южный сад дзэн. Акико и Сабуро ждали возле одного из валунов. У Джека сердце выскакивало из груди.

— Самураи Нитэн ити рю! Приветствуем вас! — прокричал лысый чиновник в ослепительно белом кимоно.

В толпе оглушительно захлопали, а Джек, Акико и Сабуро непроизвольно придвинулись поближе друг к другу.

Ученики выстроились ровными рядами: Нитэн ити рю на восточной стороне, Ягю рю — на западной.

Масамото и Камакура сидели на закрытом от солнца возвышении в северном конце сада. Возле них заняли места наставники обеих школ, одетые в церемониальные кимоно. Аплодисменты постепенно затихли, Масамото и Камакура вежливо разговаривали между собой, однако внешняя учтивость не могла скрыть внутреннюю неприязнь. Масамото выглядел особенно мрачным: бегство Ямато состарило его куда сильнее, чем все шрамы. Предательство сына стало незаживающей раной.

— Самураи Ягю рю! Приветствуем вас! — крикнул чиновник.

Ученики на западной стороне сада захлопали, испустив воинственный клич «Ягю! Ягю! Ягю!».

В сад вошел верзила Райдэн и встал у камня напротив. Джек уже и забыл, какой Райдэн громадный! Если на празднике любования сакурой он казался гориллой-переростком, то сегодня выглядел быком — безжалостным и устрашающим. Тарю-дзиай будет не состязанием, а побоищем!

Позади Райдэна появилась худощавая девочка с волосом цвета воронова крыла. Она двигалась быстро и расчетливо, словно каждый шаг был частью ката. Глаза у нее горели, словно черные алмазы, а тонкогубый рот выглядел узкой красной полоской на покрытом белилами лице.

«Смертельно привлекательная, — подумал Джек. — Как готовая к броску гадюка».

И тут девчонка слегка улыбнулась, показав зубы.

Они были полностью закрашены черным.

Джек еще не пришел в себя после такого потрясения, как вышел третий участник Ягю рю. Ученики Нитэн ити рю взорвались криками изумления: это был не Тору.

Третьим участником оказался Ямато!

Джек глазам своим не поверил: неужели Ямато действительно на стороне Ягю рю? Они не виделись с весны, и среди учеников ходили слухи, что Ямато перешел в Ягю рю, однако сражаться против школы своего отца… Уму непостижимо!

Узнав последнего участника, Масамото вскочил, вытаращив глаза от ярости. Повернулся к Камакуре, но от злости и слова сказать не мог. Камакура сидел, наслаждаясь моментом: великий Масамото потерял самообладание!

— Мы так не договаривались! Где третий участник? — бросил Масамото, едва сдерживаясь.

— А разве я не сказал? Прошу прощения. К сожалению, его отозвал к себе отец, и нам пришлось поставить вместо него одного из моих учеников, — ответил Камакура, нарочито подчеркнув последние слова.