Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

Исходя из этих выводов можно предположить, что в активной половой жизни оседлых праобщин кроме годовых экзогамных оргиастических половых отношений имели место такие половые связи, которые могли происходить ещё и раз в месяц. Конечно, они происходили во время одновременной овуляции у женщин как самого активного у них сексуального периода.

Если поверить в преемственность поколений в обычаях и традициях и предположить, что практически все они ведут начало именно с того великого времени, то можно даже предположить, как это всё происходило, рассмотрев на материалах ранее упомянутого Малиновского. Женщины располагались напротив мужчин, которые к этому времени обязательно возвращались со своих охотничьих экспедиций, (ведь они очень хорошо знали, когда по времени это произойдёт). Возбуждённые, с криками, непристойными жестами возможно и с непристойными на наш взгляд словами, если таковые были в их лексиконе, они делали вид, что нападают на мужчин тем самым, возбуждая и их. В конце концов, все сплетались в половых промискуитетных отношениях. Так как в тот период антропогенеза в оседлых праобщинах появились повсеместно зачатки матриархата, то в данных промискуитетных отношениях, лидерство, конечно, принадлежала женщинам.

Южнее и севернее половая активность как мы уже говорили, приурочивалась, к сезонным периодам, т.е. если конкретнее, то к периодам размножения животных. (Не нужно забывать, что при всём при этом оргиастические половые отношения, о которых мы говорили ранее, никто не отменял). Половая жизнь в праобщинах там проживавших, как мы теперь понимаем, была активной. Она, в связи развитием качеств головного мозга, которые предполагали выработки наличия событийных цепочек заменявших в то время анализ и синтез окружающих факторов и событий не зависимо от их вида, обязательно должна была попасть в разряд отрицательных из-за большой вероятности совпадений с неудачными результатами охотничьих мероприятий. Вполне возможно половой запрет на соитие в оседлых праобщинах перед охотой и родился как мононорма, которая в последствии переросла в половое прототабу и, наконец, в табу.

Понимание без знания повадок животных и понимание своей зависимости от них (мы об этом уже говорили выше), в конце концов, привело к антропоморфизации их видового поведения, которое выливалось в отождествление с этими животными и принятие в возможной степени их повадок как часть своего характера. При этом утверждался в культурном блоке в процессе поиска аналогий, те видовые признаки и поведения животных, которые напрямую было трудно совместить с социальными установками жизни праобщин. Это было необходимо для принятия данных животных в равноправные члены своих сообществ, что и положило начало тотемизму в полном смысле данного понятия. Скорее всего, данное отношение к животным было развито в кочевых праобщинах гоминин, где существовали сезонные миграции животных.

Совсем по другому было в популяциях с оформившимся оседлым образом жизни, а значит с выработанными и сформированными социальными и хозяйственными возможностями, определявших культуру данных праобщин. Их охотничьи группы совершали свои постоянные рейдовые мероприятия по добыче мяса на территориях, центром которых были референтные группы. Эти территории можно назвать охотничьими угодьями, границы которых были определены только дальностью расположения от референтной группы праобщины. На периферии этих территорий они могли встречаться с группами охотников из соседних праобщин. При наличии большого количества объектов охоты встречи, скорее всего, не были кровопролитными, но когда животных было мало, то граница определялась через взаимное силовое давление, где групповой отбор играл основополагающую роль.

Структура праобщин поздних архантропов была напрямую связана как со способами адаптации, так и с технологией изготовления орудий труда. Хотя необходимо отметить, что связана она не однозначно. Совершенно различные по способам добыванию пищи праобщины, а значит и с различными культурными сценариями, в принципе, пользовались одними и теми же орудиями труда и убийства, а эти орудия определяли, в свою очередь, спектр возможностей праобщин по действию в определенных климатических зонах и ландшафтах. Хотя из-за разных видов животных, на которых охотились, были разные приёмы охоты, и акценты в применении орудий убийства были разные. Соответственно праобщины жёстко прикованные к определенным условиям, обусловленным способам и возможностям добывания определённой пищи представляли собой крайне обособленные коллективы. Для того, что бы перешагнуть данный барьер и стать свободными охотниками, необходимо было разрушить преграды, которые они вокруг себя создали и выйти на простор как внутренний психологический, так и внешний, тогда вся планета стала бы в их власти.