Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

Горячо поддерживал Дарвина и Э. Геккель. В своём обширном труде «Генеральная морфология организмов, общие принципы науки об органических формах, механически обоснованные реформированной Чарльзом Дарвином теорией происхождения видов», немецкий естествоиспытатель воссоздал родословную млекопитающих. Правда, в ней он отрицал и генеалогическую линию, идущую от полуобезьян к обезьянам, а затем к человеку. Геккель первый твёрдо заявил о существовании в нашей родословной обезьяночеловека и назвал его, еще не найденное существо Питекантропом. В 1874 году он опубликовал свою знаменитую «Антропологию» специальный труд, посвященный проблеме происхождения человека.

Весьма смущал многих современников Ч. Дарвина, высокий уровень развития мозга у представителей отсталых племен. В этом видели слабую сторону его теории о происхождении человека в свете главного его труда «О происхождении видов». В связи с этим, например, Альфред Джордж Уоллес не соглашался с основоположением эволюционной теории: по Уоллесу, душа человека должна иметь божественное происхождение. Ход рассуждения его был таков: туземные охотники, с которыми он имел дело на островах Индо-Малайского архипелага, не уступали по развитию насквозь цивилизованным европейцам. А зачем дикарю такой «крутой» мыслительный аппарат? И вывод Уоллеса был прост: - отбор не создает ненужных вещей, значит, не отбор создал человеческий мозг, а иная, высшая сила. Сохранился экземпляр статьи Уоллеса, проработанный Дарвином и с его пометками на полях. Против душеспасительных доводов автора статьи, творец теории естественного отбора написал звучащее как крик: - «Нет»! с множеством восклицательных знаков.

А на самом деле, зачем дикарю такой же мозг, как и члену Академии наук? Да затем, что каменный топор придумать ни сколько не легче чем, например, лазер.

Средняя продолжительность жизни, вооруженного до зубов, охотника за слонами, в начале и середине 20 века, составляла не более двух лет. А первобытный человек, вооруженный лишь копьем да дубиной, убивал мамонтов тысячами и, в конце концов, свёл на нет, целый вид гигантских животных. Это требовало столь же совершенного мозга, как и мозг цивилизованного человека.

Сторонникам божественного происхождения человека, по существу, нечего было противопоставить сокрушительному натиску материалистов. Они стали пытаться примерить с Библией то, что стало трудно отрицать. Так пастор Анри Вальроте высказал такое мнение: « До сотворения Адама на Земле могли жить «предадамиды» или «доадамиды». Эти человекообразные обезьяны были более похожи на человека, чем современные. Провидение, возможно, позволило погибнуть этим предшественникам человека прежде, чем сотворило наших прародителей».

А вот ещё один образчик таких рассуждений, Профессор теологии, аббат Анвье, огласил: «Предадамиды могли быть настоящими людьми, так как Библия оставляет нас свободными допустить человека ледникового, плиоценового и даже эоценового. Наука не может доказать, что они должны числиться в ряду наших предков».

Преподобный Мансабрэ вещает: «Одно из двух: или ученые признают, что они преувеличили значение их хронометров и увидят себя вынужденными омолодить геологические пласты, или новые открытия наведут нас на след человекообразного существа, которое в изумительном усовершенствовании божественного плана, было образцом и предшественником человека, которому нужно приписать орудия третичной эпохи…».

По видимому вот такие теологические «выкрутасы» имел в виду Ч.Дарвин, когда сердито писал: «Невежество значительно чаще создает уверенность, чем знание. Тот, кто смотрит на явления природы подобно дикарю, как на нечто бессвязное, не может не думать, что бы человек был отдельным актом творения».

Проблемы разработки идей происхождения человека, решались бы гораздо быстрее и проще, если бы противниками Буше де Перта, Дарвина, Лайеля и Геккеля, оставались лишь профессора теологии. Огромные трудности приходилось преодолевать новым научным идеям и открытиям, которые ставила «официальная наука». Всё новое, в этой проблеме, проходя через её призму, искажалось, третировалось, замалчивалось, а порой, напротив, доводилось до абсурда для того, что бы скомпрометировать саму идею о происхождении человека от обезьяны.

Говорят, никто так не вредит идее, как её ярые сторонники, и никто так не помогает её развитию как непримиримые критики. Это парадоксальное утверждение только на первый взгляд парадоксально. Неофиты, (от греческого - новообращенные), какой-нибудь идеи, всегда, уверовав, становятся склонными к риторизму и желанию нести эту идею в массы. Если кто-то из них умеет ещё и писать, они бросаются это делать, чтобы нести свет знания данной идеи, людям, пытаются защитить её от врагов. К сожалению, из-за отсутствия глубоких знаний, произведения их морщатся поверхностно - риторической логикой и дилетантов обычно разбивают на голову в проблемных спорах, причем стараются это сделать публично, а это популярности идее не прибавляет, а непримиримые оппоненты, выдвигая свои доводы о несостоятельности идеи, заставляют её авторов искать всё новые и новые доказательства, чем развивают и укрепляют её.