Филипп Ванденберг - Дочь Афродиты

Сначала было тихо. Никто не мог понять, шутит ли он. Но когда чашу Фемистокла наполнили и он поднял ее как победный трофей, поднялся невероятный крик.

— Он издевается над нами!

— Разве такое просят, когда выигрывают?

— Он богохульствует!

Только Эсхил сумел оценить этот жест и нашел слова похвалы для полководца.

— О, если бы глупцы могли понять, что чаша вина часто больше радует сердце, чем постель, полная гетер, и что короткий миг счастья дает человеку больше, чем обладание ста талантами серебра, вы бы не возмущались этим выбором!

Не обращая внимания на замечания окружающих, Фемистокл подошел к статуэтке Афродиты и, прежде чем кто-либо смог ему помешать, столкнул очаровательное произведение искусства с мраморного пьедестала. Глухой удар — и бронзовая фигурка разбилась. Голова, руки и туловище с грохотом покатились по белому каменному полу и остались лежать, напоминая изуродованную куклу, ставшую жертвой зловредного ребенка.

Фемистокл с равнодушием посмотрел на деяние своих рук, потом повернулся и без малейших признаков опьянения ровным шагом вышел из ателье.

Дафна, наблюдавшая за полководцем в непосредственной близости, ощутила укол в сердце. Увидев, как разбилось чудесное творение Главка, она почувствовала, что в этот миг ее собственное тело готово развалиться на части. Она ненавидела всех этих пьяных мужчин, которые только и думали, как бы обидеть ее и сделать ей больно. А Фемистокл, которого Дафна сначала жалела из-за гибели Мелиссы и которого она побаивалась, теперь вызывал у нее острую неприязнь.

Кто же выиграет забег на один стадий? Ничто не занимало зрителей Олимпийских игр больше, чем этот вопрос.

В соревновании участвовали два самых быстрых бегуна — Эфиальтес из Трахинии и спартанец Филлес. Когда бежали эти двое, казалось, будто они летят, не касаясь земли. После определения победителя на этой дистанции эллинам предстояло назначить сроки проведения следующей, 74-й Олимпиады.

В многоязыком скоплении народа Дафна и Мегара сначала не особенно выделялись. На празднике было много красивых женщин и девушек — все незамужние, поскольку в священную рощу и на соревнования допускались только не связанные браком женщины. В старые времена обычаи были еще строже. Существовал даже закон, согласно которому женщинам во время игр запрещалось пересекать реку Альфиос. Нарушительниц должны были сбрасывать с высокой скалы. Такого, однако, ни разу не произошло. Однажды Ференика, заботливая мать атлета Писирода, переодевшись в мужскую одежду, последовала за своим сыном как тренер. Она неудачно прыгнула с трибуны, и разорванная одежда выдала, что она не мужчина. Но олимпийцы не сбросили ее со скалы. Они изменили закон и постановили, что впредь спортсмены и тренеры должны являться на соревнования голыми.

— Ты только посмотри на мускулы этого здоровяка, — говорила, хихикая, Дафна, указывая на одну из мраморных статуй перед белыми ступенями священного Альтиса. Многие спортсмены, в случае их победы, дарили статуи храму Геры и олимпийцу Зевсу. Так здесь и появилась эта необычная ярмарка, ошеломляющая своим тщеславием. Она состояла из сотен статуй с гордыми надписями. Самые старые из них были сделаны из фигового или кипарисового дерева, как, например, статуи кулачного бойца Праксидамаса с острова Эгина или борца Рексибия.

Мегара, которая не впервые была в Олимпии, знала многое о памятниках победителям. Она с удовольствием рассказала Дафне об одном мраморном силаче, вызывавшем ее восхищение.

— К сожалению, его уже нет в живых. — Мегара вздохнула. — В далеком Кротоне его сожрали волки.

— Волки?

— Да. Он нашел в лесу волчью яму и решил в одиночку помериться силами с волками. Его звали Милон, он шесть раз был победителем в борьбе. Чтобы повеселить людей, он любил устраивать разные фокусы. Так, например, никому не удавалось столкнуть Милона с намазанного жиром диска. Говорят, что он справлялся с натянутой, как струна, кишкой, которую невозможно было разорвать руками. Он обвязывал ее вокруг лба, глубоко вдыхал, задерживая дыхание, и напрягал височные мышцы. В результате кишка разрывалась. Но вот волчью яму он, очевидно, недооценил. Ловушка захлопнулась, и он не смог выбраться обратно. Волки растерзали его за считанные секунды.

— Какой герой! — удивилась Дафна и хлопнула в ладоши. — Слава тебе, Милон!

Потом они подошли к статуе кобылы Ауры, принадлежавшей Фидоласу из Коринфа. На старте эта лошадь якобы сбросила своего седока, помчалась согласно всем правилам соревнований, делая повороты в нужных местах, и первой пришла к финишу. Фидолас прибежал следом. Уточнив требования к состязаниям, судьи объявили кобылу Ауру победительницей, и Фидолас поставил скульптуру своей любимицы.