Кэролайн Роу - Лекарство от измены

— Я не видел ее, — сказал Беренгуер.

— Я уверен, что она позаботилась о том, чтобы вы ее не увидели. Но она или знала о моей слепоте, или, с ее точки зрения, ваше внимание было более опасным. Когда сестра Марта открыла перед вами двери монастыря, эта донья выбежала, проскользнув между мной и дверным проемом и оставив после себя сильный аромат мускуса, жасмина и страха. Теперь в ее волосах остались только мускус и жасмин. Страх умер вместе с ней.

— Значит, в то время она уже была в монастыре, переодетая и похожая на одну из наших сестер, — сказала аббатиса.

— Конечно, кто-то из нас мог видеть ее, — сказала сестра Агнета.

— Она могла спрятаться, если был кто-то, кто помогал ей, — сказала аббатиса. — В новой части монастыря есть комнаты, где работы уже закончены. Туда входят для осмотра только в сопровождении архитектора. Возможно, она скрывалась там.

— Но для чего? — спросила сестра Агнета. — Зачем скрываться в женском монастыре? Донья, желающая получить убежище и защиту, должна была знать, что ее просьбу удовлетворят.

— Ни для чего хорошего, Агнета, — нетерпеливо ответила аббатиса. — Но кто будет заниматься выяснением причин этого, Беренгуер? Мои монахини не могут пойти в город, выискивая тех, кто использовал наше убежище в своих интересах.

— Совершенно верно, — сказал епископ. — Я пошлю своих стражников…

— Простите, что я вторгаюсь в ваше обсуждение, — сказал Исаак, — но стражники епископа так же известны, как вы, госпожа, или его преосвященство. Если они будут спрашивать о монахинях и незнакомцах, то в городе не будут судачить ни о чем ином. Но я хожу повсюду и запросто могу спросить у любого. Я возьму на себя эту задачу и постараюсь выяснить все, что только можно, и сообщу вам.

— Это очень любезно с вашей стороны, мастер Исаак… — с сомнением произнесла аббатиса.

— Могу я попросить вас на пару слов, госпожа? — сказал Беренгуер. Он вышел в коридор, и аббатиса последовала за ним. — Предложение лекаря очень заманчиво. Я советовал бы вам рассмотреть его.

— Но, ваше преосвященство, подумайте, кто он. Вопрос, имеющий отношение к репутации Церкви, должен находиться в руках одного из нас.

— Нет, если мы не способны разрешить его, донья Эликсенда.

— Отлично, господин Беренгуер, — сказала аббатиса, и в ее взгляде читалось: «Это ваше решение». — Она вернулась в комнату. — Скажите, мастер Исаак, — сказала она, — как вы сможете разобраться в вопросе, основной ответ на который находится в женском монастыре? Я боюсь, что у вас не будет возможности наводить здесь справки.

— Мои пациенты — самые разные люди, и лишь немногим достает ума, чтобы опасаться наблюдательности слепца. Но, как вы знаете, у меня очень острый слух.

— В полном одиночестве? — спросила она. — Без дара зрения, способного помочь вам?

— Ракель — это мои глаза, госпожа, а пока она заботится о донье Исабель, я завел себе маленького помощника, остроглазого и быстроногого. Между нами, за воротами монастыря нет места, куда мы не сможем пройти, нет ничего, чего бы мы не могли заметить. Как только я услышу, почему столь важная госпожа повела себя так странно и от чьей руки она встретила смерть, я сообщу вам.

— Тогда мы с благодарностью принимаем ваше предложение помощи, мастер Исаак, — любезно сказала Эликсенда.

— Боюсь, что из-за ваших расспросов вы можете подвергнуться опасности, друг Исаак, — сказал епископ. — Если вам понадобятся мои стражники, пошлите за ними вашего быстроногого помощника. Пусть он передаст им это. — И Беренгуер вручил Исааку кольцо.

Кончики пальцев лекаря пробежались по золотому узору.

— Вы уверены, что желаете доверить мне это?

— Я уже доверил вам больше, чем простой символ семейного богатства, друг мой. Я доверил вам свою жизнь и жизнь моей возлюбленной племянницы. По сравнению с этим кольцо — мелочь.

Несколько мужчин с собаками разошлись по берегу реки, примыкающему к маленькому замку, внимательно осматривая траву и подлесок. Дон Эмерик, владелец замка, стоявший позади всех на валу, внимательно смотрел в небо.

— Во имя святого Антония, сделай хоть что-нибудь. Не стой там с глупым видом, тараща глаза в никуда, — в отчаянии сказала его жена, донья Уррака. Будущее представлялось ей полным крахом, она не видела ни малейшего просвета, и паника сделала ее сварливой. — Ты никогда не найдешь принца, глядя на небо.

— Нет, но он увидит птиц, донья Уррака.

Жена дона Эмерика задохнулась от страха, а затем повернулась и поспешно опустилась в поклоне перед высоким человеком в одежде францисканского монаха, который, как по волшебству, появился на валу.