Елена Муравьева - ЖИЗНЬ в стиле С

— Некоторый фактаж я вам дам. Некоторый придется собирать в полевых условиях. В итоге должен получиться добротный литературный материал про характеры и судьбы боевиков; про обстоятельства, приведшие их в террор. Основная идея такова: люди, приносящие себя в жертву, не способны к настоящей борьбе. Смерть — это дезертирство от тягот жизни, это удел слабых. Пока есть голодные неграмотные дети — порядочному человеку хватает дел на земле.

— Ясно.

— Далее. Я бы хотела, чтобы читатель окунулся в обстановку подготовки теракта, постиг внутреннюю кухню террора.

— То есть вы намереваетесь показать полиции, как и где, готовятся покушения?

— Отнюдь. Вы, как автор будете полностью свободны. Я не вербую вас в провокаторы. Моя цель — открыть глаза людям, свято верующим политическим проходимцам. И только.

— Что ж, — вздохнул Травкин. — Задача ясна.

— Соглашайтесь, Петр. вы сделаете прекрасные репортажи о закрытом мирке, прежде не доступном обывателю. В Москве и Петербурге в моде статейки о трущобах, бродягах и бандитах. О революционерах, о террористах почти не пишут. Ваш материал пойдет на «ура».

— Я подумал об этом в первую очередь. Но мои статьи могут не взять. Мало ли.

– Напишите хорошо и сенсационный материал оторвут с руками. Теперь о деньгах. Я готова платить по сто рублей в месяц, из расчета одна статья в неделю. Плюс гонорары от газеты и сорок рублей на пансион семье. Если вы надумаете написать книгу о терроре, издержки на издание я возьму на себя.

— Купили с потрохами, — развел руками Петр.

— Значит, по рукам?

— По рукам.

Вечером Надин рассказала Павлу о своих достижениях.

— Ты веришь ему? — спросил Матвеев. — Меня смущают комплименты в мой адрес. Складывается впечатление, будто он хотел, во что бы то ни стало понравиться тебе.

— Ах, Паша, — отмахнулась Надин, — ты себя просто недооцениваешь. Я говорила тысячу раз: ты — гений, люди тобой восхищаются.

— За гения можно и ответить, — с угрозой заметил Матвеев. — Извольте, сударыня, объясниться.

— В древнеримской мифологии гений это дух, покровитель человека.

— Покрыть? Интересное предложение.

— Отстань, сумасшедший…

Любовную игру оборвал раздавшийся с улицы свист. Надин вывернулась и стремительно покинула спальню.

Повод для немедленного доклада у Ивана и Витька был более чем серьезный. По собственной инициативе ребята затеяли слежку за странной парочкой, которая одновременно с Олей покидала занятия на Садовой, 25. Наблюдение показало: молодого человека, плохо и неаккуратно одетого, зовут Федор Прядов. Он — фигура странная, но скучная. Трудится за копейки писарем и нигде, кроме курсов и свиданий не бывает. А вот красивая барышня — объект любопытный — на поверку оказалась той самой брюнеткой, которая обманывала полицейских после ограбления страховой компании «Доверие».

Красотка вела странный образ жизни. Она ходила по городу, наряженная то простой мещаночкой, то скромной курсисткой, то броской барынькой. Кроме обширного гардероба и явной склонности к дешевым театральным эффектам у брюнеточки обнаружились и другие «особенности». Например: два адреса — она снимала флигелек у вдовой фельдшерицы и арендовала номер в гостинице; две фамилии — по этим адресам ее знали как Ирину Иванову и Инессу Рокот; и четыре любовника — неказистый канцелярист Прядов, пожилой лысоватый чиновник из городской управы Борис Михайлович Лаубе, владелец кондитерской малорослый толстяк Олег Евгеньевич Пушкарь и ни чем ни приметный средних лет обыватель Фрол Васильевич Храпин. Что характерно, на свидания к каждому из ухажеров барышня являлась в новом наряде и, соответственно, новом обличье. К Пушкарю и Храпину два раза в неделю наведывалась импозантная мадам с томными ужимками полусветской львицы — Инесса Рокот. С чиновником Лаубе водила шашни симпатичная сдобная бабенка, с вертлявым задом и выпяченным на всеобщее обозрение бюстом — Ирина Иванова. Тоже, Ирина Иванова, но преображенная до неузнаваемости, посещала занятия на Садовой. Скромный костюмчик, простая прическа, чистая светлая улыбка и озорной огонек в глазах — образ тихого омута, в котором в изобилии водятся черти, удался барышне особенно хорошо.

— Ну и дела, — ахнула Надин.

— Да, — немедленно подтвердил Иван. — Дела серьезные. Тянут, как минимум на пять рублей.

– Ну ты и вымогатель.

— А я кто тогда? — обиделся Витек.

— Вы — два сапога пара. Но сейчас я без кошелька. В долг поверите?