Кэролайн Роу - Противоядие от алчности

— Отлично, Юсуф, — сказал он, бросая на него оценивающий взгляд. — Я думал, что ты отправишься с телегами. Но ты крепкий. Можешь ехать на коне позади меня, пока мы не догоним остальных, если это тебя не пугает.

— Нисколько, господин, — вежливо сказал Юсуф.

— Старшина! Что нам делать с этим вороным? — обратился к нему конюх. — Оставить его здесь? Надо было отправить его с телегами.

— Я поеду на нем, — уверенно произнес Юсуф.

— Ты? — удивился старшина стражников. — Да разве ты умеешь ездить верхом? Это — не ослик.

— Полагаю, он достаточно хорошо умеет это делать, — сказал Исаак. — Не так ли, Юсуф?

— Да, господин. Мне приходилось много ездить верхом, пока…

— Он проехал верхом от Гранады до Валенсии, — вмешался Исаак. — Позвольте ему, пусть попробует.

— Оседлать коня, — приказал старшина.

Когда вычищенный от грязи вороной был выведен из конюшни, его шкура блестела. Это было совсем другое животное. Юсуф взял его у конюха, придерживавшего стремя, и прыгнул в седло так, как будто он взбирался на высокую стену. Все смотрели, как он наклонился, подтянул стремена и заставил нервного коня крупной рысью сделать круг по двору. Юсуф осмотрелся и поехал назад, туда, где стоял старшина стражников. Прилагая невероятные усилия, чтобы скрыть удовлетворение под маской полного спокойствия, он небрежно произнес:

— У него отличный ход, но он больше, чем лошади, к которым я привык. Уверен, завтра мои мышцы будут просто деревянными.

— Ты маленький шельмец, — сказал старшина. — Где ты научился так ездить верхом?

— Дома, — тревожно ответил Юсуф. — Я всегда ездил верхом, сколько себя помню.

— Отлично, одному из наших не придется вести его в поводу, — сказал старшина. — И, насколько нам известно, его владелец не будет возражать.

Вороной разразился смешливым ржанием и нервно затанцевал, отступая подальше от толпы. Конюх подбежал, чтобы поймать уздечку, когда у него за спиной раздался уверенный голос.

— Подождите. Пусть парень покажет, что умеет.

Старшина стражников внимательно наблюдал за тем, как Юсуф успокоил коня и поставил его рядом с мулом своего хозяина.

— Парень сказал правду. Ну что, отправляемся, господа? Впереди долгий и трудный день. — Он еще не договорил, а его конь уже вез своего седока по южной дороге, ведущей в Барселону.

Поскольку это была весьма оживленная дорога и казалось маловероятным, что их могут поджидать неприятности, для сопровождения им оставили только двух стражников, один из которых являлся конвоиром сестры Агнет. Двое поехали с епископом, а двоих взял капитан для охраны обоза.

— Мы скоро догоним остальных, господин Исаак, — любезно заметил старшина стражников. — Мул вас устраивает?

— Это хорошее животное, — сказал Исаак. — Мне неоднократно приходилось ездить и намного худших.

— Вы привыкли к их аллюрам?

— Совершенно верно, старшина. В детстве и юности я много поездил на лошадях, мулах, на упрямых, ленивых, капризных, непредсказуемых верховых животных, и добродушных тоже. Мулы его преосвященства — замечательные существа.

— Это терпеливое и послушное животное. Капитан сам выбирал его для вас.

— Вы совершенно правы, — сказал Исаак, — так как моя дочь, не слишком опытная наездница, в состоянии вести его в поводу.

— Я освобожу ее от этой обязанности, господин Исаак, и сам поведу его под уздцы. — Он подъехал ближе и протянул руку к поводу. — Я сам поведу мула вашего отца, госпожа Ракель, — сказал он. — Вы слишком долго пользовались этой привилегией. Мы могли бы даже попробовать легкий галоп, — добавил он со смехом.

Понукаемый им мул Исаака пошел живее, чем прежде. Постепенно они начали двигаться все быстрее, и расстояние до обоза начало понемногу сокращаться.

Группа путников была непривычно тихой. Начала сказываться бессонная ночь, и мысли Ракели путались между домом и дорогой, сливаясь во сны наяву, в которых она видела лежащего тяжелораненого Даниеля, а когда она пыталась помочь ему, неожиданно превращался в молодого незнакомца. Монахини ехали в полном молчании. Марта попыталась было заговорить с аббатисой, но та ей не ответила, и Марта замолкла. Их робкий и печальный священник, лишившись собеседников из-за отъезда Берната и Франсеса, тревожно смотрел на простиравшуюся перед ними дорогу.

— Далеко ли до Барселоны? — наконец спросила Ракель. — Это та самая гора, которая возвышается над городом? — И она указала на пик, видневшийся на некотором расстоянии к юго-западу.