Кэролайн Роу - Противоядие от алчности

Дворецкий сделал знак, и один из слуг принес суп и хлеб.

Двое мужчин были в дорожной пыли и выглядели уставшими и голодными. После того как они съели суп, низкорослый путник, бородатый блондин в короткой темно-красной тунике изящного, хотя несколько старомодного покроя, осмотрел комнату так, словно стоял перед публикой.

— Господа, дамы, — произнес он, — мы приносим извинения за то, что вторглись сюда без приглашения. Мы очень благодарны за возможность находиться здесь. Меня зовут Андреу, а моего молчаливого товарища — Фелипа.

— Что привело вас на дорогу в Барселону, господа? — серьезно, но вежливо спросил Беренгер.

— Мы с севера. Нами движет желание увидеть мир и учиться. Мы стремимся выучиться всему, что только возможно, у людей и философии, — сказал Андреу.

— И заработать себе на жизнь по дороге, — добавил Фелип с сильным акцентом, продемонстрировав, что он умеет говорить, когда это необходимо.

— Каким образом? — спросил Беренгер.

— Честным, ваше преосвященство, клянусь вам, самым честным образом, — сказал Андреу. — Фелип, возьми свой инструмент.

Фелип потянулся к узелку, стоявшему у его ног, и вытащил из него ребек [1] Старинный трехструнный смычковый музыкальный инструмент. и маленький смычок. Насупившись, он тщательно настроил его, затем повернулся к своему товарищу, бросив на него вопросительный взгляд. Андреу кивнул, и Фелип заиграл грустную мелодию. Сначала полилась основная тема, а затем он принялся украшать ее. Через некоторое время Андреу запел, и его легкий, нежный тенор заполнил залу. В песне говорилось о горе человека, покинувшего родные края. Это была печальная мелодия, и музыкант, и певец, оба были мастерами своего дела. Затем Фелип взял веселый аккорд, и они на пару спели грубоватую комическую песню о любви, разлуке и новой встрече. Баритон Фелипа был не столь изысканным, как тенор Андреу, но звучал приятно, и конец песни заглушил смех собравшихся.

— Вот, ваше преосвященство, — сказал Андреу, — так мы и зарабатываем себе на жизнь по дороге.

— Значит, вы уличные музыканты? — спросил Беренгер.

— О, нет, ваше преосвященство. Но мы одинаково хорошо поем и играем и счастливы продемонстрировать наше искусство перед тем, кто достаточно щедр, чтобы разделить с нами свой обед.

— Так, может, вы доставите нам удовольствие, исполнив одну-две песни? — спросил Беренгер. — Мы будем рады, если вы поможете нам развеять дорожную скуку.

Взрыв аплодисментов возвестил о конце песни. Они сделали паузу, чтобы глотнуть вина и промочить пересохшие глотки.

— И куда ваша жажда знаний повлечет вас завтра? — спросил епископ.

— Дальше по дороге в Барселону, все зависит от того, сколько мы успеем пройти до наступления ночи, — сказал Андреу.

— Тогда я предлагаю вам присоединиться к нам, — живо предложил Беренгер. — Ваши песни и веселая беседа значительно скрасили бы нашу поездку, а взамен мы с радостью поделимся с вами своими скромными запасами.

— Это была бы большая честь для нас, — сказал Фелип.

— Не может быть ничего лучше, — добавил Андреу.

Дворецкий у лестницы, словно растерявшийся олень на опушке, стоял, разглядывая аббатису монастыря Святого Даниила, сестру Марту и заблудшую монахиню, сестру Агнет. Стражник, который должен был всю ночь следить за сестрой Агнет, невозмутимо стоял рядом.

— Но это не тюрьма, госпожа, — сказал дворецкий. — Обычно мы не запираем наших гостей в их комнатах.

— Мне не важно, принято это у вас или нет, — сказала аббатиса. — Меня интересует, возможно ли это?

Дворецкий на мгновение задумался.

— Да, — ответил он, — это возможно. Но единственная комната с соответствующими приспособлениями не годится для дамы ее положения.

— Ей придется примириться с неудобством, — сказала аббатиса. — Около двери будет стоять охрана с ключом. — Она повернулась и вместе с сестрой Мартой направилась к отведенным для них комнатам.

— Мне не впервой ночевать, подпирая стену, — философски заметил стражник.

— Я принесу вам что-нибудь, чтобы вы могли лечь и не страдали от холода и неудобства на холодных камнях, — пробормотал дворецкий.

— Зачем вы пригласили этих двоих ехать с нами? — спросил Франсес, когда они направлялись к отведенным им комнатам, самым роскошным, какие только были в замке.

— Да, ваше преосвященство, — тихо произнес Бернат. — Я тоже хотел задать вам этот же вопрос. Я не доверяю им, — продолжил он. — Вернее, не вполне доверяю.